Тюрьма, зачем сгубила ты меня?

Она снова подошла к нему, положила руки на плечи.

– Жду, когда ты уйдешь, – сказал Сизов.

Андрей хотел, чтобы Вика ушла. Но при этом чувствовал, что терпения ждать, когда она оставит его в покое, хватит у него на всю ночь.

– Я бы немного выпила.

– Мне нельзя…

– Знаю. Но я должна помянуть Максима…

– До похорон водкой не поминают.

– Я – вином. Это церковный напиток…

– И вином тоже… Молитвы читать надо…

– Хорошо, я почитаю молитвы. У меня и молитвенник есть… Только я не знаю, что читать…

– Глаза сами увидят.

– Может быть… А можно я буду читать молитвы в твоей комнате? Ты ложись, а я рядом, на канапе посижу… Если ты приставать не будешь.

– Клянусь, что не буду.

– Я тебе не нравлюсь? – снова коснувшись грудью спины Андрея, расстроенно спросила Вика.

– Ты знаешь ответ на свой вопрос. Раньше знала…

– Раньше я тебе нравилась…

– И сейчас тоже. Когда молчишь. В соседней комнате.

– Ты грубый неотесанный солдафон.

– Какой есть.

– Другого мне и не надо… Я знаю, что очень-очень обидела тебя…

– На обиженных воду возят.

– Да, на тебе воду точно возили, – язвительно усмехнулась Вика. – Сказать, кто?

– Не надо.

– А я скажу. Олеся! Сказать, как?

– Не трогай ее!

– Извини, она же у нас тоже новопреставленная… Хочешь, мы и ее помянем?

– Вика, ты, вижу, очень устала.

– Горожу какую-то чушь, ты это хотел сказать? Мой огород, что хочу, то и горожу…

– Я могу вернуться в Рубеж. Деньги у меня есть…

– Извини, – спохватившись, подобрела Вика. – Что-то я, правда, не в себе… Вот, душ здесь, вода уже должна нагреться. Белье в шкафу, халат…

Она подала ему нераспечатанную еще упаковку с комплектом нательного белья, стираный махровый халат. В просторную ванную комнату с джакузи можно было попасть прямо из мужской спальни…

Воду в джакузи он набирать не стал, но вдоволь накупался и напарился в душевой кабинке с функцией сауны.

Постель была застлана чистым бельем, достаточно было снять с нее покрывало. Котельная установка уже нагрела воду, и батарея под окном была горячей, но после ванны казалось, что тепла в комнате не хватает. Андрей с удовольствием зарылся под одеяло. Белье дорогое, хлопчатобумажное, в нем так приятно было согреваться.

Он почти согрелся, когда в дверь постучали. Это могла быть Марина, возможно, она принесла ужин.

– Да!

Андрей не ошибся. Действительно был принесен ужин. Но принесла его Вика. Вернее, привезла, на золоченой банкетной тележке, которую запросто можно было использовать как стол.

Вика была в белом халате, который можно было бы принять за медицинский, если бы не чересчур вольный для него покрой – более чем нужно декольте, короткий подол. И шапочки с красным крестом на ней не было, но, похоже, она была не прочь побыть медсестрой.

– Больной, вы, кажется, забыли про ужин, – строго, но с игривой улыбкой сказала она.

– Только о нем и думаю.

Он заметил бутылку вина, возвышающуюся на тележке. Но бокал был только один. Вкусно пахло жареной картошкой.

– Марина тут немного постаралась, – с легкой досадой сказала Вика.

Не совсем понятно было, на что она сетовала. Или ей не нравилось, что Марина постаралась немного , или то, что она старалась вообще…

– Картошка быстрого приготовления. С ветчиной… По мне, так лучше паста с «Пармезаном»…

– А я бы лучше картошечки! – Андрей в нетерпении потер ладони.

– А как насчет этого? С нижней полочки Вика сняла наполненный прозрачной жидкостью шприц с зачехленной иглой.

– Это что такое? – нахмурился Сизов.

– Каждому, как говорится, свое. Кому вино, а кому – укол… Ну чего смотришь, как будто это наркотики. Лекарство это, то, что доктор прописал… Поворачивайся на бочок… Хотя нет, сначала вино открой…

Штопор с рычагами лежал рядом с бутылкой. Андрей приподнялся, потянулся к тележке… Вино с траурным бульканьем полилось в бокал. Но Вика слышала в этом звуке веселые нотки, во всяком случае, так ему показалось.

– Ложись на живот… Да не дергайся ты! Как будто я тебя голым не видела… Видела. И еще глянуть хочу. Да не для того, о чем ты думаешь…

Иголка воткнулась в ягодицу, лекарство, вызывая боль, напитало мышечную ткань.

– И еще!

Вика долго хлопала пальцами по второй выпуклости, прежде чем вонзить в него иглу второго шприца.

– Ну чего напрягаешься. Расслабиться надо… Другой бы удовольствие получал, – насмешливо сказала она, накладывая на прокол ватку.

– Ты уже о другом думаешь? – накрываясь одеялом, с мрачной ехидцей в голосе спросил Сизов.

– Нет, я о тебе думаю… Ты должен меня защитить.

– От кого?

– Сначала от чего. От страха… Страшно мне…

Она села на краешек кровати, прикрыв полой халатика обнажившееся было бедро, взяла бокал. Сделала большой глоток, еще. Только затем она подала Андрею блюдо с жареным картофелем. И снова принялась за вино…

К тому времени, как опустела его тарелка, вина в бутылке осталось на треть. Вика быстро хмелела.

– Мне страшно… И если ты мужчина, ты должен подвинуться… Ну и почему ты лежишь? – с упреком спросила она. – Я же сказала, двигайся!

– Зачем?

– Затем, что ты мужчина. Затем, что ты должен охранять испуганную женщину…

– Если я правильно понял, то ты хочешь лечь ко мне.