Тюрьма «Звездный крест». Вещь короля (СИ)

   Он был груб, причем груб демонстративно, словно на публику. И со стороны каждое его движение, безусловно, действительно казалось невероятно жестоким. Вот только я чувствовала эту наигранность картины, создаваемой для десятков свидетелей. Он брал меня без ненависти, злобы, или желания унизить, я слишком хорошо это ощущала. И даже когда его рука периодически похлопывала меня по ягодицам, разнося по душевой звонкие шлепки, я испытывала боль, которая возбуждала, но не унижала.

   Ничего не понимаю. Что происходит? Почему Джен сейчас такой… только сейчас?

   Ведь если разобраться, подобное вполне подходит тому, как он вел себя со мной все это время. Наигранная, показательная грубость, фальшивое унижение.

   Вцепившись пальцами в его светлые волосы, я задрожала, ощущая прокатившуюся по телу судорогу экстаза. Теплая вода все еще падала на нашу кожу, сразу же смывая выступающий на телах пот, и стекая по красивому, грубому мужскому лицу. Сама того не осознавая, я провела ладонью по глубокому шраму, невольно остановившись подушечками пальцев на жестких губах.

   И лишь в последний момент поняла, что поцеловать его сейчас было бы самой большой глупостью, которую я только могла сделать – здесь, в общей душевой, на глазах десятков заключенных, ради которых Джен организовал этот спектакль с «изнасилованием».

   – Думаю, с тебя хватит, белочка, – хмыкнул он, выпустив меня и толкнув, чтобы я упала на пол душевой. – Заканчивай мыться и возвращайся в камеру. Мне сегодня скучно, так что у тебя будет веселенькая ночка.

   Развернувшись, Джен отошел от меня на несколько метров, обтер свое мускулистое тело старым полотенцем, быстро оделся и покинул душевую. Я же не стала терять времени и, дрожа, последовала его примеру.

   После произошедшего мне хотелось как можно скорее укрыться в камере, подальше от чужих глаз. А еще лучше – не встретиться с Дженом. Однако он был там, сидел на нижней койке и как будто ждал меня.

   Сжав кулаки, я прошла в камеру, тихо закрыла за собой дверь, но сделать еще хоть шаг не решалась. Просто смотрела на мужчину, который очевидно думал о своем.

   – Ты ведь не помнишь меня. Правда, белочка? – поинтересовался он с привычным цинизмом… сквозь который я уловила хорошо скрываемую горечь. – Даже имени моего не запомнила.

   – Мы… были знакомы? – протянула я, переминая пальцы.

   – Средние классы, – бросил он, не глядя на меня. – Три года мы учились вместе в школе. Я был неприметным мальчишкой за последней партой, который постоянно смотрел на тебя, всего дважды за все три года решившись сказать тебе пару слов. А потом твоя семья переехала, и я остался без тебя. Только с парочкой школьных фотографий. И, если честно, был в шоке, когда увидел тебя здесь. Но решил воспользоваться положением – чтобы заполучить тебя, и защитить от остальных.

   – Ты серьезно? Не шутишь, нет? – проговорила я дрожащим голосом, от волнения отступив на шаг назад, и упершись спиной в стену. Достаточно было лишь потянуться рукой немного правее, и я нащупаю дверную ручку, смогу открыть дверь и убежать! Только вот пошевелиться больше не получалось.

   – О да, новое комедийное шоу: «В тюрьме»! Со скрытой камерой, гегами и забавными «случайностями»! – резко рявкнул Джен, мигом подскочив ко мне, и прижав своим телом к стене. – Знаешь, это даже не смешно – словно идиот, любить всю свою долбанную половозрелую жизнь одну единственную девчонку, забыть которую не удалось, даже перетрахав половину галактики!

   – Просто это… слишком странно, – прошептала я.

   – Даже не стану спорить с тобой, белочка, – прошипел мужчина в сантиметре от моих губ. – И будь я каким-то любителем теорий заговоров, то предположил бы, что все это не случайно, и нашу встречу здесь кто-то заранее организовал. Только вот кому мы с тобой нужны? – горько фыркнул Джен, обвивая руками мою талию.

   Этот поцелуй накрыл меня резко, совершенно неожиданно. И от того получился настолько диким, пьянящим, безнадежно срывающим крышу, что мои ноги подкосило. Закинув руки Джену на плечи, я полностью повисла на его огромном теле, склонившемся надо мной, и жадно поглощавшими душу своими губами. Я застонала – громко, томно, проскальзывая языком в его рот… как вдруг дверь резко открылась, больно ударив меня по спине!

   – Райна Астрон, тебе телефонный звонок! – услышала я грубый голос одного из надзирателей (благо не главного – у Альдена Шнейра и без того хватало дел, потому он не занимался доставкой личных сообщений заключенным).

   – Звонок? – растеряно прошептала я, все еще оставаясь в объятиях Джена, который оттащил меня от двери.

   – Быстро подняла задницу и пошла в комендантскую. Хоть разговор и оплачивает тот, кто вздумал позвонить тебе, держать для тебя линию вечно не будут, – с презрением бросил надзиратель.

   Обменявшись с Дженом беглыми взглядами, я выскользнула из его сильных рук и вышла из камеры вслед за надзирателем. В голове у меня вертелся лишь один вариант того, кто же мог звонить мне: Трид. А это значило, что я отбываю свои последние часы в «Звездном кресте». Что, естественно, не могло не радовать.