Тютчев. Тайный советник и камергер

Лёля Денисьева вращалась в аристократическом кругу и пользовалась немыслимой для барышни из высшего общества свободой. Тетка нередко оставляла ее подолгу гостить в разных богатых домах — у людей, с которыми она не была связана родственными узами. Это противоречило существовавшим в дворянском обществе правилам поведения. Смолянка могла остаться погостить в семье своей институтской подруги, а молодая девушка — у близких родственников. Лёля же бывала в гостях у тех, кто не был ее родственником и чью репутацию нельзя было назвать безупречной. Одним из таких домов был семейный дом Александра Гавриловича Политковского, в свое время имевшего славу русского Монте-Кристо. Политковский не имел состояния, но щедрою рукой сыпал золото и устраивал роскошные приемы. В его доме велась крупная карточная игра, в которой не гнушались принимать участие даже генерал-адъютанты императора и начальник штаба корпуса жандармов генерал Дубельт, однако там избегали бывать люди щепетильные. Лишь после скоропостижной смерти Александра Гавриловича выяснилось, что он растратил более миллиона рублей из средств, предназначенных для помощи увечным и заслуженным воинам. Были и другие дома в Петербурге, где постоянно собирались литераторы, актеры, музыканты и где свободно бывала Лёля, но куда девицам на выданье путь был заказан. Там Елена Денисьева познакомилась с беллетристом графом Владимиром Александровичем Соллогубом. По осторожному предположению родственника Лёли, этот покоритель женских сердец «имел на нее нехорошее влияние»^[217]. Можно лишь догадываться, в чем оно заключалось. Тютчев — уже после смерти Елены Александровны — однажды малодушно предпринял попытку к самооправданию и в этом контексте вновь помянул автора «Тарантаса» графа Соллогуба, своего светского знакомого и записного волокиту: «Феодор Иванович указывал, что Лёле было уже двадцать пять лет, когда они сошлись между собою, что она много вращалась и прежде в таком легкомысленном и ветреном обществе, какое собиралось у Политковских или у графа Кушелёва-Безбородко, где всегда была окружена массою поклонников, в числе которых был и такой сердцеед, как граф Владимир Александрович Соллогуб, и т. д.»^[218].

Итак, великий русский поэт познакомился с молодой женщиной. Она не была для него ни дамой полусвета, ни невинной барышней. Всё началось как заурядное «васильковое дурачество». Возле Вокзала в Павловске была снята комната, где Тютчев иногда оставался ночевать. «Увлечению этому, как говорили, не только не противодействовала, а, скорее, даже напротив — содействовала его супруга Эрнестина Феодоровна, не думая, чтобы с этой стороны могла ей грозить какая-либо серьезная опасность, и видя в нем весьма полезный громоотвод против других увлечений более зрелыми и более, по ее мнению опасными красавицами большого света, за которыми тогда ухаживал Феодор Иванович. Поклонение женской красоте и прелестям женской натуры было всегдашней слабостью Феодора Ивановича с самой ранней его молодости, — поклонение, которое соединялось с очень серьезным, но обыкновенно недолговечным и даже очень скоро преходящим увлечением тою или другою особой. Но в данном случае его увлечение Лелею вызвало с ее стороны такую глубокую, такую самоотверженную, такую страстную и энергическую любовь, что она охватила и все его существо, и он остался навсегда ее пленником, до самой ее кончины. Зная его натуру, я не думаю, чтобы он за долгое время не увлекался кем-нибудь еще, но это были мимолетные увлечения, без всякого следа, Лёля же несомненно привязала его к себе самыми крепкими узами»^[219].