Тизер 2

Гул возрос вдвое, когда партизаны увидели меня. Так до конца и не оклемавшись от живой комы, я с каким-то затруднением воспринимал происходящее. Бесконечно жал протянутые руки и улыбался в ответ на непрерывные похлопывания по плечам. Кто-то сунул в руку бокал с красным вином.

— А вот и он! — выкрикнул Рудный и встал с трона. — Господа! Предлагаю поднять тост за главного виновника сегодняшнего торжества, Вирован… Тьфу! За Мирона!

Я осушил бокал почти залпом, сказывалось обезвоживание. Чья-то заботливая рука тут же всучила новый.

— Если все собрались, то я готов подвести итоги! — голос Рудного забавно побулькивал под влиянием выпитого. — Лука и его парни подвели предварительную оценку захваченного шмота и нычек, найденных в комнатах питерского клана. По самым грубым прикидкам с проданного мы поимеем около одиннадцати миллионов! Что в пересчете на каждого игрока — примерно по четыреста тысяч!

Зал взорвался овациями, было из-за чего.

— Каждый из вас может либо набрать себе шмота на эту сумму, либо получить перевод на счет по мере реализации! — Олег перевернул бокал. Он был уже достаточно пьяным, чтобы не обратить внимания на стекающие по бороде капли. — Поздравляю, мужики! Наши старания окупились!

Я махнул второй бокал. Внутри все тряслось, дезориентация после контузии мешала в полной мере насладиться сорванным кушем, но цифра в четыре сотни плотно отпечаталась в сознании. Меня только что премировали на восьмимесячную зарплату, офигеть!

— Как мы и предполагали, Игроки, владеющие бизнесом в Питере, сохранили нейтралитет. Думаю, им можно доверять. Но наша задача, как представителей новой власти, доказать действиями, что мы на одной стороне, и что мы готовы совместно работать во благо взаимного процветания! — Рудный поднял бокал. — Прямо сейчас мы активно набираем местных в ряды партизан. В первую очередь они понадобятся для того, чтобы защитить город от нападок Гуся. Сегодня мы пьем и веселимся, но уже завтра нас ждет тяжелая работа. Перед тем как закончить, я хотел бы кое-что объявить! Мирон!

— А?! — я замешкался. Четыре выпитых бокала вскружили голову.

— За проявленную смекалку и высокие боевые способности назначаю тебя командующим армии партизан! Я же возьму на себя ответственность за управление городом, а завтра мы распределим остальные направления. Гуляем!

— Я уйду…

В первую секунду я даже засомневался, что сказал это вслух, но подтверждением стала расползающаяся по залу тишина. Игроки «цыкали» и «шикали» на шумных соседей, призывая заткнуться. Шумная вечеринка превратилась в молчаливый обитель перешёптываний. На меня уставились зияющие надеждой взгляды, я почувствовал себя провинившимся ребенком на школьной линейке.

— Не понял, — улыбка исчезла с лица Рудного.

— У меня есть незакрытые счеты с Якушем.

— Слушай, Мирон! Не горячись! Дай нам годик. Прокачаем Питер, соберем армию, а там, глядишь, и на тушу пожирнее замахнемся, — он снова улыбнулся.

— Уйду послезавтра…

— И что ты собираешься делать?

— Пока не знаю…

В зале повисло молчание. Пьяные глаза Рудного округлились и будто спрашивали «что за херню ты несешь?!». Он развел руки в стороны, но больше ничего не сказал, похоже новость отняла дар речи.

В толпе празднующих я встретился взглядом с Максом, пацан подмигнул.

— Так! Ладно! — Лука разрядил обстановку. — Дайте парню отдохнуть! Он шестнадцать часов живым мертвецом пролежал! Проводите его в комнату! Завтра на трезвую голову обсудим.

Неожиданно рядом появился Погранец и вытащил меня из зала, взяв под руку. Разведчик молчал всю дорогу и открыл рот только когда мы оказались у двери:

— Делай, как знаешь, Мирон! — мы пожали руки. — Думаю, Тизер еще не раз услышит о Вированом.

Погранец закрыл за мной дверь и удалился, шаркнув подошвой.

На одной из полок шкафа я нашёл бутылку. На наклеенной поверх темно-зеленого стекла этикетке кто-то написал карандашом «Вино». Выпив еще три бокала, я вырубился.

…. ……

Утро следующего дня принесло легкость телу и вернуло здравый ум. Мысль о четырехстах тысячах грела душу. Я потянулся и открыл створчатое окно, чтобы впустить свежий воздух.

На площадь стягивались люди. Довольно странно наблюдать за тинэйджерами в спущенных до колен джинсах, хиппи с дрэдами и хипстерами с подрезанными брюками, шатающимися на фоне средневековых зданий. Игроки, принесшие моду из двадцать первого века, расставляли стеллажи и прилавки, раскладывали товары. В Питере намечалось празднование.

За ночь с площади исчезли шмотки, существенно увеличилось количество патрульных на стене, а обрушенный купол обзавелся белой надписью: «Звонкая Революция».

Я оделся и двинул в центральный зал. Исчезли фуршетные столы, грязная посуда и бокалы. У трона поставили два прямоугольных письменных стола, на одном из которых лежала карта, на другом — бумаги. Едва наступило утро, Рудный уже вовсю занимался новыми обязанностями: раздавал указания подчиненным и перезаключал сделки с местными.