Ткач иллюзий

Творитель высунулся из окна, с брезгливостью разглядывая непрошеного гостя. Презрительно кривил губы. Делал все, чтобы не показаться приятным. Камушку удалось сосредоточить взгляд, хотя перед ним все расплывалось. Долгое мгновение выдерживал он усталый взгляд мага. Пловец тяжело вздохнул, потом с некоторым изумлением осознал, что уже наступил день.

Камушек видел, что у мага зашевелились губы, и снова использовал иллюзорное письмо, которое оказалось вполне удобным способом общения.

«Я думал, меня тут ждет чуть более приветливый прием. — Камушек приподнялся и пощупал ушибленный затылок. — Обращаясь ко мне, лучше думай так, будто пишешь. Иначе я не пойму».

«ПОШЕЛ ВОН! Теперь понял?!»

Паренек скривился. Мысленно переданные символы прямо взорвались у него в голове.

«Да, понял, но никуда не уйду. Я болен, и мне нужен ушной лекарь. Я не двинусь отсюда, пока ты меня не примешь».

Творитель, похоже, осознал, что не избавится от назойливого посетителя. И беспомощно взмахнул руками.

«Ткач иллюзий… тебе нужен лекарь для дурной головы, несносный пацан. Оставь меня сейчас в покое, я должен поспать. Позже приходи». — Маг с размахом захлопнул окно, так что оба козьих черепа перекосились на своих гвоздях.

Камушек вдруг ощутил, что и ему надо бы отдохнуть. Он прерывисто зевнул.

Вода в колодезном ведре оказалась тепловатой, но чистой. Мальчик напился, умыл лицо. Расстелил на траве в тени дровяного сарая плащ и, едва коснувшись щекой сукна, погрузился в сон, точно в глубокую воду.

* * *

Когда он очнулся, солнце уже прошло по небу большую часть своего дневного пути. Из ведра у колодца пили птицы, а рассыпанными у порога дома шарами играл котенок. А дальше Камушек увидел щель заманчиво приоткрытой двери. Наученный горьким опытом, паренек осторожно толкнул ее, неуверенно заглядывая внутрь и опасаясь, как бы что-нибудь снова не обрушилось ему на голову.

Внутри царил неописуемый беспорядок. Дом Творителя Пловца напоминал склад старья. Вдоль стен тянулись длинные столы, уставленные сотнями бутылок, странными моделями из глины и палочек, оборудованием для химических опытов и самыми разными инструментами неведомого предназначения. Повсюду лежало множество книг и рукописей. На полках стояли банки, где в консервирующем растворе хранились отвратительные фрагменты тела человека и животных. Кое-где валялись одежда и грязная посуда. На видном месте стояло приличных размеров чучело обезьяны с лазурным шарфом мага, завязанным на шее бантом. Камушек даже содрогнулся, увидев такое пренебрежительное обращение со столь уважаемым предметом.

«Закрой рот, а то муха влетит».

Творитель стоял спиной к пареньку перед большим зеркалом в причудливой раме и заканчивал бриться.

«Ел уже что-нибудь?»

Камушек отрицательно качнул головой. Маг ободряюще махнул бритвой в сторону заваленного стола.

«Где-то там должен быть паштет. И сыр. Если только крыса не подъела».

Сыра, действительно, уже не было, зато нашелся паштет, причем довольно свежий. Хлебом можно было гвозди заколачивать, но сильные челюсти молодого человека и не с таким справлялись. Камушек был голоден, поэтому торопливо воспользовался приглашением. Занятый едой, он не сразу сообразил, что ест с золотой тарелки. Большинство предметов, небрежно разбросанных по дому, точно мусор, было изготовлено очень искусно и из дорогих материалов. Золотые и серебряные тарелки и миски. Ковшик, висевший на краю бадейки, был сделан из цельного куска янтаря. Покрывало на кровати — из шелка, затканного золотой ниткой.

Маг закончил бритье. Сел за стол напротив Камушка и наложил себе на тарелку солидную порцию паштета. Потом заглянул в кувшинчик и скривился.

«Пусто. А я думал, еще осталось вино. Впрочем, ты еще слишком мал для вина. Сделаю молока».

Камушек бросил на него убийственный взгляд, но Творитель не обратил на это внимания. Набрал воды из бадьи. С минуту сосредоточенно вглядывался в содержимое ковша, потом наклонил его над кружкой. Полилась пенистая белая струя, запахло теплым молоком.

«Пей. Может, оно и не настоящее, но наверняка не отравишься, обещаю. Хотел козье, но у мне опять вышло коровье. Не везет».

Камушек недоверчиво попробовал белую жидкость, видя, как Творитель пьет собственное творение прямо из ковша. Это действительно было молоко и даже очень вкусное. Он в раздумье посмотрел на кусочек паштета, насаженный на кончик ножа.

«А ЭТО чем было раньше?»

«Насколько мне известно, волом. И вообще, нечего спрашивать. Иногда лучше не знать. Изготовители паштетов изумляют своим искусством даже нас — Творителей».

Пловец закончил есть, после чего превратил свою золотую тарелку в порошок, который и смахнул рукавом на пол. Камушек аж поперхнулся от изумления, мысленно обещая себе, что больше ничего, абсолютно ничего в этом доме его уже не удивит.