Ткач Кошмаров

Мечущееся в панике сознание благополучно пропустило первую часть фразы и приставку «не». В голове ожила весьма непривлекательная картина: неведомая тьма поедает ее плоть по крохотному кусочку, пока сама Морриган не становится тьмой.

Пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы вышло хоть какое-то подобие смирения. Раз уж она вызвалась постигать новое для себя колдовское искусство, глупо останавливаться на полпути.

«Иди до конца, а с тем, что будет ждать тебя там, мы разберемся», – сказала Морриган своему испуганному «я».

«Я» послушалось. Воздвигнутый им ментальный щит чуть ослаб. Правда, легче дышать не стало – в легких Морриган будто осел черный пепел.

А потом все резко закончилось. Ее отпустили.

Морриган сидела в центре круга, сгорбив плечи и медленно, по кусочкам, собирая себя. Собрав, обнаружила в себе новые, куда более серьезные перемены: где-то там под кожей и под ребрами, в районе солнечного сплетения поселилась тьма.

Госпожа Ночь заронила в Морриган зерно или же оставила свой след, покинув ее тело.

– Поэтому ты говорил, что ноктурнизм – для тех, в ком уже есть тьма и есть бреши, – хрипло сказала Морриган. – Чтобы она лучше прижилась во мне. Я… чувствую ее.

– Знаю. Мне хочется верить, что твоя внутренняя тьма сменяется силой. То есть то, что пугает тебя, становится твоим оружием.

– Внутренняя тьма меня не пугает. Впрочем, как и ничто другое, – с вызовом сказала Морриган.

– Как скажешь, – успокаивающе улыбнулся Файоннбарра.

Она посидела с прикрытыми глазами, свыкаясь с присутствием чего-то пока еще чуждого, однако привычно колдовского. С рождения магия текла в ее крови, но впервые, пожалуй, была столь осязаема.

– Это все? – наконец спросила Морриган.

– Это только первое знакомство с Госпожой Ночь. Если захочешь – последним оно не станет. А теперь подойди к окну.

Все еще сокрытая тенями, она неуверенно поднялась на ноги, покрытые иголочками от долгого сидения на коленях. Сделала, как просил Файоннбарра. Одним неуловимым движением он задул все свечи.

– Выгляни наружу. Что ты видишь?

Морриган какое-то время молчала, находясь под прицелом невидимых, спрятанных в ночи глаз.

– Я вижу тьму. И она живая.

Глава 18. Доула смерти

Не всегда сны, затянувшие людей в свои сети, оказывались именно кошмарами, но чаще всего то были именно они. Однако не все кошмарные сны несли на себе отпечаток страха. Иногда это была безысходность и глубочайшее, словно бездна, отчаяние.

За то время, что Клио освобождала людей из Юдоли Сновидений, она научилась различать оттенки страха. Порой это был удушающий черный ужас. За попавшими в ловушку снов людьми охотились, словно за откормленной добычей. Нагнав, терзали, пуская в ход сталь и колдовство, охотно, жадно проливая кровь. По девушкам, будто паучьи лапы, с той же отвратительной целеустремленностью ползли грубые мужские руки. Требовательные, разрывающие одежды, не знающие слова «нет», слышащие лишь оглушительный шум крови в ушах, не чувствующие ничего человеческого – только ослепляющий голод.

Такие сны были страшнее всех. Вырвав из Юдоли Сновидений очередную душу, Клио молча запиралась в ванной и никого туда не пускала. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя. Чтобы никого – и ничего – не видеть. Просто сидеть, крепко смежив веки и наслаждаясь повисшей перед глазами безликой чернотой. А затем она подолгу принимала душ, пытаясь смыть с себя въевшиеся под кожу осколки чужих кошмаров.

О том, что видела в Юдоли Сновидений, Клио никому не рассказывала. Это чужая боль, свидетелем которой она стала. Чужой страх и, что куда хуже, чужое прошлое. Помогая спящим, она соглашалась делить с ними кошмары. Но – ни с кем другим.

Нику это не нравилось. Перед каждым новым погружением в Юдоль Сновидений он кружил по комнате, словно встревоженная птица. Бросал на Клио взгляды, которые она предпочитала не замечать. Никто не заставит ее отказаться от помощи тем, кто отчаянно в этом нуждается. Работа любого человека, что борется за спасение человеческих жизней, будь то врач или ведьма, легка лишь на словах.

После долгого и выматывающего дня Сирше, Клио и Кьяре нужно было возвращаться в Пропасть. Однако перед этим Клио попросила девушек подождать ее в квартире спящего, а сама вместе с Ником вышла на улицу.

Он окинул цепким взглядом пространство, чтобы убедиться, что рядом нет ищеек и агентов. Каждый раз, организуя подобные встречи, они сильно рисковали. Клио могла быть пойманной Трибуналом за текущую в крови полуночную силу, Ника мог разоблачить родной Департаментом за то, что он скрывал отступницу – воскрешенную! – от трибунов. Да еще и регулярно приводил ее на место преступления, ведь спящие не мертвы, но покушение на их жизнь очевидно.

К счастью, и люди, вырванные из сновидческой ловушки, и их родные и близкие по просьбе Ника умалчивали о том, как именно это случилось.