Ткачи Сарамира

Виррч уселся около купальни и, расслабив мышцы, приготовился ждать, пока боль, сопровождающая процесс погружения в рисунок, прекратится. Не позволяя дыханию участиться, главный ткач отметил, что тело постепенно начало цепенеть, избавляясь от болезненных ощущений. Маска стала нагреваться. Ее поверхность мерцала в сумраке комнаты зелеными бликами.

Внедрение в сплетенный рисунок походило на выныривание из темной воды к сияющим небесам. Сначала Виррч опускался вниз, ощущая давление воздуха, распирающего легкие, которые уже почти разрывались на части от сдерживаемого дыхания. Затем, оттолкнувшись, устремился вверх, чтобы вынырнуть на поверхность. Глоток свежего воздуха привел его в безумный восторг, и он поплыл дальше между нитями рисунка.

Эйфория, в коей пребывал Виррч, обостряла все ощущения. Обычные человеческие чувства поблекли по сравнению с тем, что он испытывал сейчас. Какое-то время ткач бился в судорогах нестерпимого сладострастного наслаждения, выворачивавшего тело наизнанку. И только огромным усилием воли ему удалось выйти из состояния немыслимого блаженства и приступить к опасному ремеслу.

Опытный ткач должен уметь постоянно держать под контролем мысли, чувства и действия. Прикосновение к рисунку неподготовленного человека равносильно самоубийству.

Сейчас Виррч оказался в поместье Бэрака Зана ту Икэти, на службе у которого состоял молодой и талантливый ткач Табакса. Но на этот раз Виррч отправился туда не для того, чтобы передать сообщение от императрицы или провести переговоры по ее поручению. Главный ткач проник на территорию Табаксы тайно.

Когда-то Икэти принадлежали к союзникам династии Эринима. Но настоящими друзьями семейства так и не стали – уж слишком разными были их интересы. Тем не менее члены обоих кланов не стремились к обострению разногласий, сохраняя нейтралитет.

Семья Икэти, будучи не слишком богатой и не обладая обширными земельными площадями, имела множество вассалов, присягнувших ей в личной верности. До начала правления династии Эринима на троне Сарамира восседали Икэти, и многие из принятых в то время законов действовали до сих пор. Теперь клан утратил былое могущество, но когда дело доходило до принятия ответственных решений, где во внимание принимался каждый голос, с мнением этой семьи считались все члены совета.

Зан заключил тайное соглашение с императрицей. Это означало, что Икэти окажут ей поддержку на завтрашнем заседании совета.

Анаис знала – не следует прибегать к услугам Виррча, чтобы послать сообщение Зану. Женщина мудро рассудила, что не может полагаться на его верность в деле, касающемся Люции. Именно поэтому, не доверяя главному ткачу, императрица сама пригласила Зана на тайную встречу во дворце.

Неприязнь, которую испытывала Анаис, была Виррчу только на руку. Благодаря этому, у него появилось время для занятий собственными делами. К тому же дворец был территорией ткача, где для него не существовало тайн. Он мог слушать все разговоры и проникать в любое помещение дворца, никого не предупреждая.

Анаис возлагала большие надежды на поддержку семьи Икэти при обсуждении в совете вопроса о престолонаследии. Императрица рассчитывала получить большинство голосов или хотя бы сдержать открытое недовольство со стороны многих членов совета. У Виррча на этот счет имелись свои замыслы. Он планировал склонить Зана на сторону оппозиции.

Даже главному ткачу это предприятие казалось опасным. Но наступали тяжелые времена, и приходилось рисковать. Вот только если его участие в заговоре против императрицы обнаружится, Анаис без труда расправится с опостылевшим мастером. Установленные правила запрещали хозяевам избавляться от ткачей только потому, что те начинали раздражать своих владельцев. Но тот, кто решался предать хозяина, немедленно объявлялся вне закона.

Положение ткачей зависело от того, насколько им можно доверять. Знатным семьям не нравилось исполнять многочисленные, порой самые низменные прихоти своих помощников. Никто не чувствовал себя в безопасности рядом с теми, кто способен читать мысли. Ткач в любой момент мог раскрыть планы своих хозяев их врагам. Но без этих людей обширная империя никогда не стала бы сильным государством. И все же ткачи оставались лишь инструментами в руках знатных семей. В случае предательства их выбрасывали так же, как и пришедший в негодность инструмент.

Ткачи постоянно балансировали на лезвии ножа. Разоблачение главного ткача могло подорвать репутацию Аддераха, заработанную десятилетиями. При одном лишь подозрении на то, что ткачам нельзя доверять, на них обрушилось бы ужасное возмездие. Безопасность всего братства оказалась бы под угрозой. Знать смогла бы безнаказанно менять одного ткача на другого. И Анаис стала бы первой, кто воспользовался бы этим правом.

Виррч был слишком слаб, чтобы выжить без хозяина. Нужно тщательно просчитать каждый шаг, размышлял ткач. Но трезвые мысли тонули в эйфории путешествия между нитями рисунка.