Ткачи Сарамира

– Не имеет значения, кому вы отдались, – бросил Дурун. И она расслышала в его голосе ярость. – Ваша оскверненная родословная закончится здесь, Анаис. Вероломное нападение боевиков Унгера ту Торрика, и императрица с наследницей мертвы. Как единственный оставшийся в живых, я неохотно соглашусь стать императором, истинным правителем Сарамира. – Дурун наслаждался, рассказывая о своих планах. Вороны сидели неподвижно. Анаис наконец-то находилась в его власти. Много лет он сидел на троне как марионетка, много лет пребывал в тени женщины – обманутый муж без власти. Он не позволил бы жене умереть прежде, чем она узнает, как ему удалось перехитрить ее. – С наступлением ночи императорская стража присягнет мне на верность как единственному оставшемуся в живых члену императорской семьи. И наши войска захватят город. Гриджай ту Керестин может бессмысленно колотиться в наши стены. Ему не под силу взять Аксеками. Совет утвердит меня как императора, у него не будет выбора.

– А Виррч? Что вы пообещали ему? – воскликнула Анаис.

– Виррч мертв, – спокойно сказала Люция.

– Замолчи, – разозлился Дурун.

– Госпожа сновидений убила его. – Девочка словно не слышала его.

– Я приказал тебе замолчать!

Вороны пошевелились, черная рябь прошла через сплошное покрывало из клювов и перьев.

– Мой император, – занервничал Иттрий, – пора завершать наше дело и уходить отсюда.

Дурун хотел ответить, но в этот момент его рука взорвалась.

Анаис закричала, когда горячие капли крови обрызгали ее лицо. Но этот крик заглушил мучительный вопль ее мужа, размахивающего пылающим обрубком руки, которая только что сжимала меч. Люция, почувствовав, что он ее уже не держит, с криком отскочила в сторону. Ее длинные белокурые волосы горели. В это же время вороны взлетели огромным черным облаком. И воздух наполнился хлопаньем крыльев.

Иттрий, замерев от испуга при виде кружащих над головой птиц, не обращал внимания на Анаис. Императрица подбежала к дочери и принялась тушить ее волосы. Волосы на голове Дуруна тоже пылали, шелковистые черные пряди облизывали языки огня. Он беспомощно мотал головой. Иттрий, внезапно придя в себя, подскочил к Анаис, склонившейся над дочерью. Поколебавшись несколько мгновений, чтобы пересилить охвативший его внезапно страх, изменник всадил меч в спину императрицы.

Дикий крик, вырвавшийся из горла Анаис, заглушил карканье снижающихся воронов. Боль была невыносимой, но страшнее боли был ужасный холод, окутавший ее словно саван. Она почувствовала лишь слабый толчок, когда Иттрий вытащил клинок, разрывая внутренние органы и мышцы. И тут же из раны хлынула темная кровь. Анаис начала проваливаться в серую зыбь, сознание покидало ее. В отчаянии императрица прижимала к себе Люцию, вглядываясь в бледное лицо ребенка. Слезы текли по ее щекам, а по спине расползалось влажное багровое пятно.

Иттрий, повернувшись, чтобы убежать, увидел на другом конце моста бритоголового мужчину и молодую женщину с глазами, налитыми кровью. Это были Тэйн и Кайку. Их внезапное появление заставило стражника остановиться и обдумать дальнейшие действия. Кто они: друзья или враги? Удастся ли ему убить обоих? Может, это они виноваты в том, что случилось с Дуруном? Это мысли, обычные для опытного солдата, промелькнули в голове за несколько секунд, но воронам их хватило, чтобы спикировать на предателей.

Иттрий заорал, когда птицы окружили его, цепляясь когтями за голову и лицо, словно тысячи крошечных ножей вырывали куски его плоти. Солдат открыл рот, чтобы закричать еще раз, но вороны тут же принялись рвать клювами язык. Они выклевали глаза. Стражник упал на землю, сжимаясь и хрипя. Но птицы были неутомимы, и вскоре на теле предателя не осталось ни одного живого места. Другие стражники подверглись таким же мучениям, прежде чем умерли.

И тогда вороны принялись за императора. Они били его крыльями по лицу и телу. Волосы на голове Дуруна все еще тлели. Он отшатнулся и, не удержавшись на ногах, с ужасным воплем перевалился через парапет и упал с моста. Его последний крик долгим эхом разнесся по воздуху.

Когда Кайку и Тэйн подбежали к упавшей императрице, все уже стихло. Только вороны хлопали крыльями, расклевывая трупы стражников. Анаис, задыхаясь и рыдая, прикрывала собой дочь. По спине все больше расползалось темное пятно, и кровь, пропитав рукава платья, стекала тоненькими ручейками на каменные плиты. Кайку присела возле императрицы и нежно прикоснулась к ее плечу.

– Она жива? – спросил Тэйн.

Анаис с трудом отодвинулась, наполненные слезами глаза, не отрываясь, смотрели на дочь. Лицо императрицы посерело и постарело. Люция неподвижно лежала, закрыв глаза. Ее спина была сильно обожжена, нити зеленого платья почернели и сжались. Девочка едва дышала, пульс слабо прощупывался. Но принцесса не очнулась, даже когда Анаис потормошила ее.

Призрак, который указывал Кайку и Тэйну дорогу по дворцу и привел на мост, оказался наследницей. Девочка тащила их в это место преднамеренно, зная, что ей грозит опасность.

Но оказалось, что они прибыли слишком поздно.