Ткачи Сарамира

В ужасе Кайку вспомнила все те легенды, что слышала в детстве. Они появлялись только по ночам, похожим на эту, принося смерть, беды и разрушения. Но бывали случаи, когда эти существа возникали, чтобы уберечь кого-то, защитить, сохранить чью-то жизнь. Духи лунной бури. Дети Лун.

Духи повернулись к шин-шинам, и демоны тьмы осторожно отступили, прижимаясь к земле. Они съежились и испуганно заскулили. Кайку была потрясена, увидев, как существа, которых она смертельно боялась, униженно склоняются перед гигантскими женщинами-духами, обладающими над ними абсолютной властью. Но Дети Лун не успокоились на этом. Яркие мечи выскользнули из-под развевающихся, сверкающих одежд. Шин-шины взвизгнули, топчась на одном месте, как бабочки, приколотые к листу бумаги. Они не могли убежать. Сверкнули мечи…

Расправа была короткой и ужасной. Демоны тени дергались и сжимались. Светящиеся мечи рвали и кромсали их тела. Дети Лун с наслаждением рубили демонов, отсекая от них куски мяса светлыми, влажными от дождя клинками. Разлетающиеся по сторонам брызги крови превращались в пар. Радостные, ликующие крики духов лунной бури смешивались с визгом шин-шинов и уносились в разодранное стихией небо.

Через несколько минут все было кончено.

Кайку дрожала под ветром и дождем, по-прежнему крепко прижимая к себе наследницу. Ее ужас нисколько не уменьшился после исчезновения шин-шинов. Духи лунной бури вновь обратили к девушке свои ужасные глаза. Они медленно подплывали, пока не остановились рядом. Кайку словно вросла в землю.

В страхе девушка крепко зажмурилась. О боги, почему она не спрыгнула в пропасть? Так было бы лучше, чем столкнуться с этими существами. Она почувствовала странное опустошение и равнодушие. Душа устала выносить ужас, боль, усталость и смирилась с ожидавшей ее участью.

«Делайте свое дело. И закончите его поскорее».

Кайку вновь открыла глаза и увидела перед собой одного из Детей Лун.

Дух встал на колено, оказавшись с девушкой на одном уровне. Широкое, вселяющее ужас лицо приблизилось к Кайку, изучая ее.

Внезапно существо подняло руку и дотронулось до драгоценной ноши длинным изогнутым ногтем указательного пальца. Девушка почувствовала, как дрожь пробежала по ее телу, и ощутила что-то такое, чего не могла высказать словами. Ее словно поднимало изнутри, как будто внезапно тело стало невесомым. Такой исступленный восторг она чувствовала прежде лишь дважды: когда впервые прикоснулась к смерти и погрузилась в рисунок Узора. Но сейчас благоговейный трепет угрожал поглотить ее целиком. Она чувствовала себя песчинкой в океане.

А затем порыв ветра швырнул прямо в лицо колкую волну дождя, и она зажмурилась. Открыв глаза, Кайку обнаружила, что Дети Лун ушли.

Она стояла на краю пропасти. По-прежнему лил дождь, лунный шторм разрезал темные облака зигзагами молний. Не переставая дрожать, девушка отступила от края пропасти и подняла лицо к небу, ощущая теплое прикосновение дождевых капель. Ошеломленная, она не заметила, как девочка на ее руках зашевелилась и открыла глаза. Кайку пришла в себя только тогда, когда Люция обняла ее за шею и спросила:

– Ты видела моих друзей?

Кайку кивнула, плача и смеясь одновременно.

Глава 35

Недели плавно переходили в месяцы, и лето подходило к концу.

Члены Либера Драмах какое-то время находились в постоянной боевой готовности, ожидая возмездия из Аксеками. Шпионы внимательнее, чем когда бы то ни было, прочесывали территорию Ксаранского Разлома. Но время шло, из столицы не приходило никаких вестей. Наследницу никто не искал.

Жители Провала даже не догадывались, кем была эта восьмилетняя девочка. Тайну принцессы знало только ограниченное число людей, принадлежавших к верхушке организации. Для всех остальных Люция оставалась просто девочкой, спасавшейся от войны или чего-то другого. Обычное дело в Провале.

Люция полностью оправилась от ожогов, но шрамы так и остались. Кожа на затылке и шее сморщилась. И хотя краснота со временем исчезла, на месте ран остались бугристые розовые пятна. Принцесса, к удивлению окружающих, предпочла не отращивать волосы, а оставить их короткими, как у мальчишки. Когда Заэлис мягко указал, что длинные волосы могли бы скрыть шрамы, наследница лишь задумчиво посмотрела на него и, очевидно, пропустила замечание мимо ушей.

Сначала учитель вел себя по отношению к Люции словно отец. Его сломанная нога срослась неправильно и теперь ужасно болела, затрудняя передвижение. Но даже страдания не уменьшили решимости Заэлиса удерживать девочку в изоляции от других детей из опасения, что кто-то причинит ей вред. Люция никогда не знала, что такое свобода, никогда не жила вне позолоченной клетки.

В день вступления нового императора на трон Мисани пришла побеседовать с Заэлисом. Она была как никогда настойчива.

– Теперь она не наследница, – указала девушка на Люцию. – И не нужно с ней так обращаться. Иначе это может вызвать подозрение.