Ткачи времени

— Но ты же видела, что они сделали с Инорой, — мягко сказал Джост.

— Будем надеяться, я ошибаюсь, — пробормотала я в ответ. — И не беспокойся, я не сунусь туда без должной подготовки.

Охранник на входе в верхние мастерские взглянул на меня с подозрением. Я пришла сюда впервые, однако надеялась на свой высокий уровень доступа. В то же время о процедуре проверки мне не было известно ровным счетом ничего. Стоя около тяжелой красной двери, за которой находились мастерские, я тупо разглядывала компанель. Охранник громко откашлялся.

— Вам нужно подойти к сканеру, чтобы идентифицировать личность, — заметил он, указав на компанель.

Я прижала ладонь к сканеру, всеми фибрами души молясь, чтобы дверь открылась и мне не пришлось оправдываться.

— Аделиса Льюис. Доступ подтвержден, — чирикнул голос из динамика, и дверь распахнулась.

Не глядя на охранника, я прошла внутрь, понимая, что и так уже привлекла к себе достаточно внимания. Я даже не могла толком сказать, куда направлялась, однако меня вело внутреннее чутье. Раз уж все здесь было основано на иерархии, идти нужно было к лестнице. Кажется, я целую вечность карабкалась по однообразным винтовым пролетам, пока наконец, пройдя мимо нескольких пустых мастерских, не оказалась на верхнем уровне. Передо мной открылась самая удивительная комната, которую я когда-либо видела. Экраны были вмонтированы в стены таким образом, что создавалось впечатление, будто от зарослей джунглей внизу и бескрайнего неба наверху меня вообще ничего не отделяло. На западе волны океана разбивались о подножие — башни. Повернувшись на север, я увидела каменистый берег, переходящий в отроги скалистых гор, окружавших комплекс. В моей спальне использовались совершенно другие программы.

В центре комнаты красовался древний станок из желтой меди. Еще ни разу мне не доводилось видеть ничего более грандиозного. Под тиканье причудливых механизмов на нем закручивались и мерцали чудесные нити. Поверхность станка была покрыта странными письменами на неизвестном языке. Напротив высилось мягкое кресло, обитое красным бархатом, с изумрудно-зелеными, черными и синими подушками. И, хотя вокруг одновременно грохотал океан, заливались птицы и падал снег, все мое внимание оказалось приковано к станку.

— Он прекрасен, не так ли? — раздался за спиной голос Лорисель. Я обернулась, и с изумлением заметила, что на руках у нее сидел рыжий зверек. — В нашем комплексе около восьми сотен станков, и все они могут работать с тканью Арраса, но этот — самый древний. Это первый станок, установленный в Западном комплексе.

— Я прошу прощения. Я не хотела вот так вламываться к вам.

Мои щеки залила краска. Несмотря на то что мы уже общались, я чувствовала себя вором, посмевшим вторгнуться в святая святых Лорисель и лишить последней радости.

— Не переживай, — спокойно произнесла Лорисель и тут же перевела взгляд на зверька, от которого я не могла отвести глаз. — Это кошка. Моя питомица.

— Я и не думала, что кому-то до сих пор разрешено держать питомца.

Это было невероятно. Из курса гражданской ответственности в академии я знала, что питомцы были запрещены еще двадцать лет назад. Теперь «питомцами» начальники частенько называли секретарей. Я улыбнулась, вспомнив, как мама раздражалась из-за этого.

— Обычным гражданам запрещено их заводить, — пожала плечами Лорисель. — Однако у меня как у Пряжницы есть такая привилегия.

Я кивнула. Это казалось вполне логичным. Если кто-то и мог завести питомца, так это Лорисель.

— Скажи мне, Аделиса, что ты видишь?

Медленно поворачиваясь, я принялась вслух описывать бурлящие волны, омывающие скалистый берег, и покрытые снегом горные вершины.

— Ваши экраны просто поразительны. У меня такое ощущение, будто я стою на крыше. Я чувствую себя свободной.

— Аделиса, как выглядел твой дом? — спросила она, буравя меня пристальным взглядом.

Этот вопрос меня немного смутил, но я рассказала ей об окрестностях Ромена, описала чудесную улицу с маленькими домиками и садами и огромную яблоню миссис Фиггинс, крона которой склонялась над дорогой, словно арка. В этот момент на противоположной стене вдруг выросла та самая яблоня. Судорожно вдыхая, я наблюдала, как впереди, прямо за станком, возник мой дом. Он казался таким близким… Однако как только на глаза навернулись первые слезы, он тут же растворился в непроглядной черноте.

— Так-то лучше, — сказала Лорисель. — Эти экраны покажут все, что прикажешь. Я установила программу много лет назад. Когда входишь в комнату, они автоматически выводят изображение того места, где тебе хотелось бы сейчас находиться.

— Но я видела горы и океан, — возразила я.

— Эти виды стоят по умолчанию, — пояснила она. — Каждый, кто сюда заходит, сначала видит их. Чтобы вызвать другое изображение, надо его описать. Программа не может считывать мысли. Примерно тот же принцип используется в поисковой программе Гильдии.

— Кормак как-то пользовался ей, чтобы отыскать мою сестру, — эти слова дались мне с трудом, словно я стояла на исповеди. Больше всего на свете я боялась показать свое слабое место.