Ткачиха теней

Когда мы снова заходим на рынок, среди толп покупателей и торговцев повисла тишина. Как будто они все ждут чего-то зловещего. Миранда тоже обращает на это внимание и сдвигает брови.

– Держись ближе ко мне, Эммелина, – бросает она.

Мы поспешно продираемся сквозь толчею к овощному ряду. Миранда толкает меня за прилавок как раз в тот момент, когда тишина накрывает нашу секцию.

Солдаты. Я сразу же замечаю их зелёные плащи. Страх приковывает меня к месту, но Лукас тут же тащит меня за спину отца, к тележке.

– Придётся спрятаться здесь, – шепчет он, накрывая тележку тканью. – На всякий случай.

Я не возражаю, но страх липнет к моей коже, и она то холодеет, то становится горячей – и снова холодеет.

– Странно, что Лукас тоже прячется, когда они знают, что солдаты ищут тебя, – рассуждает Дара.

Я согласна, что это странно, но сейчас вряд ли подходящее время для расспросов. Я знаю только то, что его семья до ужаса боится кого-то или чего-то.

– Что они скрывают? Возможно, нам стоит сегодня ночью ещё раз проверить кабинет…

Меня пробирает дрожь. Мне совсем не хочется снова вторгаться в их частную жизнь подобным способом.

Я не знаю, сколько времени проходит. Но в жаре и ожидании нас с Лукасом разморило, и мы дремлем, свернувшись калачиком внизу телеги. Когда ткань наконец откидывают, свет режет мне глаза, и я теряюсь, но у Лукаса таких проблем нет.

Миранда стоит над тележкой, и лицо у неё мрачное:

– Они ушли. Мы идём домой. Оставайтесь здесь. На всякий случай.

Ткань падает обратно, и скоро телега сдвигается с места. Шум рынка постепенно затихает вдалеке, и через некоторое время мы слышим грохот и стук колёс по дороге.

Мы возвращаемся в дом, в безопасность. Вчера я подумала, что Миранда и Альфред спрятали Лукаса потому, что очень уж опасаются чужаков. Но ведь солдаты искали меня. И теперь стало ясно, что родители изо всех сил стараются прятать Лукаса от гвардейцев. По какой-то причине они тоже их боятся. Голос Дары эхом звучит у меня в ушах:

– Что они скрывают?

Глава четырнадцатая

В этот вечер, когда опускаются сумерки, мои тени слетаются ко мне – наверное, скучали. Я уж точно скучала по ним. Я ещё не смею играть с ними так же свободно, как дома, несмотря на то, что рассказала Лукасу и его родителям о своей магии. Сегодня я медлю снаружи, даже когда Лукас уже убежал в дом, чтобы накрыть на стол. Небо наверху чистое и сверкает звёздами, а светлячки манят меня из-за деревьев. Пейзаж заряжает меня так, что сон как рукой снимает.

По лесу рыщут и другие существа. Изредка вечернее умиротворение нарушают вой и всхлипы. Я дрожу, но Дара обвивает мои плечи:

– Они тебя не тронут. Всё, что тебе нужно сделать, это скрыться в тенях вместе со мной, и ты будешь в безопасности.

Она права. Но я пока ещё не могу. Миранда быстро поняла, что в готовке от меня помощи никакой, и поэтому определила меня мыть посуду. Хотя бы это я могу сделать.

Мне жжёт глаза, а Дара мурчит мне на ухо:

– Как только ты исполнишь ритуал, мы в знак благодарности сделаем для них что-нибудь приятное. Мы вместе сможем их поблагодарить.

Тепло течёт по моим рукам и ногам.

– Звучит великолепно.

Теперь, когда мы одни и у Дары вроде бы неплохое настроение, я решаю задать вопрос, который не давал мне покоя весь день.

– Дара, в ателье тебе совсем не было грустно? Я беспокоилась за тебя сегодня, когда мы зашли туда.

Повисает долгая пауза, такая долгая, что я смотрю вниз, просто чтобы удостовериться, что Дара не убежала в лес без меня.

– Мне было тяжело, – говорит она наконец. – Но я не хотела, чтобы ты беспокоилась. Я видела, как ты волновалась, когда вместе с Мирандой выбирала платье, и не хотела тебе докучать.

Я морщу лоб. Обычно я очень тонко чувствую эмоции Дары, и в ателье я не заметила, чтобы она прятала какие-то свои чувства. И до этого мои разговоры с Мирандой ни разу её не смущали.

Неужели… неужели Дара лгала мне?!

– Дара, а как же…

Дверь дома распахивается, на пороге стоит Миранда, на её лице странное выражение:

– С кем ты разговариваешь, Эммелина?

Моё сердце уходит в пятки.

– Ни с кем, – я пожимаю плечами. – Я просто играла с парой теней.

– Ну, пора уже идти в дом. После наступления темноты оставаться снаружи небезопасно.