ТКС-2 (СИ)

— Не надо манулятника, — поспешно сказал он. — Им просто надо больше проводить времени друг с другом. Весьма вероятно, это сработает.

После долгих обсуждений было решено, что Левиафан и Снежинка переезжают жить в Данимирию. Мама сказала, что не будет стоять на пути большой любви, освободила Лёву от клятвы фамильяра и сейчас находится в поисках нового помощника. Новый фамильяр должен найти её сам — такое у неё предчувствие. Надеюсь, это будет не лось какой-нибудь.

Стратегия совместного времяпровождения уже приносит свои плоды. Мордочка Снежинки начала приобретать кошачьи черты, уже прорезались ушки на макушке, хвост стал почти кошачьим и вообще Снежка ощутимо заматерела. Последнее её расстраивает (иногда, когда она вспоминает об этом), но верный Лёва уверяет подругу, что она становится краше день ото дня.

…Хронология явно не мой конёк, всё это случилось позже. А тогда первым делом мы отправились в Питер, на Тучков мост, чтобы окончательно прояснить моё положение.

На сей раз возвращение в родное измерение оказалось в высшей степени респектабельным.

Никаких помоек на задворках.

Официальный визит принца Эрмитании с супругой — повышение статуса Кайлеан пока не афишировал — начался с посещения Мадрида и объяснялся необходимостью дачи показаний Чрезвычайной Императорской Комиссии, созданной для расследования невероятных событий в Оленегорске. Догадываюсь, что при других обстоятельствах градус дипломатического скандала возрос бы до небес, но, во-первых, в деле оказались замешаны высокопоставленные чиновники самой Империи, а во-вторых, Эрмитания не без оснований заняла позицию пострадавшей стороны, так что волны возмущения размеров цунами не достигли.

Снова забегая вперёд, скажу, что расследование длилось около года, его итогом стали громкие аресты и загадочное исчезновение отца Ксении, Игоря Петровского. Когда я посетовала, что негодяй благодаря своим деньгам сумел скрыться от правосудия и, возможно, нежится сейчас на отдалённом тропическом острове, Кайлеан обнажил зубы в ухмылке и многозначительно заверил, что Петровский точно не в тропиках и точно не нежится. Со злорадством, прежде мне не свойственным, я поняла, что участи отца Ксении не позавидуешь.

Скандал в благородном эрмитанском семействе удалось замять. Участие в заговоре наследной четы было надёжно закамуфлировано, в показаниях фигурировали некий кавалер Л., весьма знатного происхождения и некая госпожа А., также голубых кровей. Леар и Арабелла официально погибли на охоте спустя неделю после битвы на Имангре. Законным преемником Леара стал его сын Лоннеар… ребёнок настолько угрюмый и замкнутый, что надменный Кайлеан на его фоне казался душой общества.

Ночью, в неприметном снаружи особняке — мадридской резиденции Карагиллейнов, когда ни мне, ни Кайлеану не спалось, я заговорила о том, что оставалось непонятным.

— Прости, что затрагиваю больную тему, но неужто Леар так ненавидел тебя?

— Ненавидел? — Кайлеан закинул руки за голову, потянулся и откинулся на подушку. — Не в привычном понимании. Можешь не извиняться. Видишь ли, поголовно все члены королевских семей Конфедерации издавна увлечены одной и той же игрой, которая называется «борьба за власть», и ни одна азартная игра в мире не сравнится с ней. Политика, интриги, заговоры… расчёт, в конце концов… этим всё объясняется. Негативные чувства здесь больше похожи на побочный эффект.

— Эффект — не эффект, однако они были? Но Леар и так стал бы королём Эрмитании, а ты вроде никогда не рвался на его место, — возмутилась я. — Где же логика?

Глаза Кайлеана блеснули.

— Ты моего отца видела? Отец дьявольски умён, хитёр, властен, и к тому же крепок здоровьем и заговорён от всевозможных напастей. Как скоро Леар заполучил бы корону?

Я подумала и признала:

— Очень и очень нескоро. Лет через сто, небось.

— Вот тебе и логика. У Эрмитании уже есть хозяин, с которым не совладать никому. По крайней мере, как ты выразилась, в ближайшие сто лет. Теперь вообрази: некто в расцвете сил, но впереди лишь скучные десятилетия на вторых ролях. К тому же король неоднократно заявляет вслух, что предпочёл бы иметь наследником другого сына.

— Ты упоминал. Довольно жестоко с его стороны.

— Отец прежде всего правитель. К тому же не забывай, слова не были публичными. Никто не покушался на право наследования.

— Правитель? Если ты когда-нибудь вздумаешь заговорить о наших детях как правитель… — я осеклась, поняв, что выдаю свои тайные мысли.

— Тогда — что?.. — живо заинтересовался Кайлеан.

— Тогда… тогда… в общем, не советую!

— Кстати, о детях… — Рука Кайлеана Георгиевича целеустремлённым крабом двинулась к моему бедру. — Давай покажу тебе один способ…

Я шлёпнула по руке.

— Не отвлекайся!