Тлеющая искра

— Да настоящий я! — рявкнул Игорь, приняв обвинение на свой счёт. Звук поезда угас, растворяясь в шуме ветра. — Реально бесишь уже. Возьми больничный, если тебе так хреново. Наверняка Катюху твои заскоки довели.

— Песочные часы разобьются, и дорога в реальный мир будет закрыта! — предупредил Василиск.

— Этот мир реальный! — огрызнулся Макар.

— Правда? — уточнил Василиск. — Тогда почему же тебе в нём так хреново? — треск стекла повторился. Макар обернулся. Трещина в часах стала такой крупной, что песок из неё посыпался вниз на маковое поле горстями, мешками, вёдрами. Гонимый ветром, он ломал головки цветов, срывал лепестки. Они каплями крови поднимались в небо, окрашивали красным звёзды. В местах, где они касались небесного купола, он тоже пошёл паутиной мелких трещин. Нос поезда выглянул из-за поворота. Раздался гудок.

— Ты придумал мир, где твой лучший друг жив, а твоя девушка — актриса с плаката, но это не правда. Поэтому здесь всегда будет страшно и холодно. Зима не закончится, галлюцинации не прекратятся… — предупредил Вася.

— Таблетки… — прохрипел Макар, прикрывая глаза то ли от песка, то ли от снега.

— Не было таблеток! Вспомни железнодорожный переезд! — крикнул Василиск. — Время почти кончилось.

— Макар пойдём, Катюха написала. Она уже выходит, — позвал Игорь. Его голос заглушил гудок поезда. Макар вспомнил. Они с женой возвращались с родительской дачи. Водитель ехавшей впереди машины попытался проскочить перед поездом, но не успел. Железная махина с гудком и гулом откинула в них помятую BMW.

Дальше урывками. Рука девушки с кольцом-крылышком на пальце сбоку сжимает руль, пытаясь перехватить управление у опешившего Макара. Звон стекла. Окровавленное лицо Дарьи Воробьёвой всё в осколках, острая боль в рёбрах, методичный писк аппаратуры, яркий свет.

— Что мне делать? — спросил Макар у Василиска.

— Прыгай! — скомандовала агама, кивнув на рельсы.

— Не делай этого! Бро, всё можно решить! Пройдёт это, помиритесь! — Залепетал Игорь, потянув его за рукав. — Жизнь одна. Её не вернуть.

В десятке метров от них старым драконом пыхтел поезд. Вместо направления табличка на лобовом стекле гласила «Конец». Лицо машиниста, фиолетовое и измученное, как у Игоря в бане, в мгновение облетело лепестками мака, став голым черепом.

— Последний шанс, — хладнокровно предупредил Василиск.

— Не надо! — заревел Игорь, потянув на себя рукав Макара. Куртка треснула по швам, оставляя трофейный кусок ткани в руках оторопевшего парня. Гудок поезда вновь завизжал. Семь метров. Пять. Четыре… Макар прыгнул.

Дефибриллятор впился в рёбра, шарахнув зимней грозой. Яркий свет, писк и тишина. Только треснувшие песочные часы зависли в окровавленном космосе.

«Правильно ли я поступил?»— думал Макар, пока его кости дробили колёса поезда. — «Впрочем, не важно. Всё равно так жить невозможно.»

Эпилог

Он очнулся в больнице. Женская рука в кольце-крылышке сжала его ладонь. Дарья Воробьёва посмотрела на него красными, опухшими от слёз глазами и выдохнула:

— Слава богу! — её лицо, изрытое мелкими царапинами, напряглось. На голове красовалась слегка пропитавшаяся кровью повязка. Поджав разбитые губы, Дарья мотнула головой и прошептала:

— Ты меня извини, но я больше никогда туда не поеду. Это уже перебор… — погладив её ладонь, Макар кивнул.

— Понимаю. Думаю, я тоже. Родители поймут… — Дарья облегчённо вздохнула.

— Как ты? — спросил Макар. — Смотрю, тебе досталось.

— Мне? — Дарья отмахнулась. — Я так, временно похожа на Фредди Крюгера. Пройдёт. А ты… — её голос надломился, как тонкий пучок соломы. Ладонь похолодела. — Ты чуть не умер.

— Теперь всё хорошо… — ответил Макар. Рёбра всё ещё ныли, голова болела, но на душе было отчего-то легко и спокойно.

— Тебя всю ночь оперировали… — она всхлипнула.

— Всего лишь? — удивился Макар. Дарья кивнула.

— Потом ты четыре часа отходил от наркоза.

— Во сне несколько дней прошло.

— Во сне? — переспросила Дарья. — Что тебе снилось?

— Что тебя нет на свете, — признался Макар. — Будто стёрли. Но ты пробилась в мою память призраком и позвала обратно.

— Романтично! — Дарья хихикнула. Её лицо, наконец, расслабилось и снова стало красивым, не смотря на отёки и царапины. — Знаешь, я тебя и правда звала… — призналась она смущённо. — Я, конечно, не особо верующая, особенно после того, что с Игорем стало, но мало ли… — она поправила волосы. — Вдруг кто услышит…

— Я услышал! — заверил Макар. Дарья наклонилась к нему. Макар с усилием приподнялся на кровати и потёрся носом о её нос.

— Теперь всё будет хорошо! — пообещал он. Макар не был в этом уверен, но очень захотел так сказать. Произнеся эти слова, он почувствовал силы сделать всё возможное, чтобы они оказались правдивыми.

Через несколько дней они вернулись домой. Услышав шаги в коридоре, агама зашуршала в террариуме.