Тлеющий неон в крови

Она искала меня взглядом, а когда нашла, то кивнула, тем самым подзывая меня к себе.

– За тобой? – спросил Иля, указывая взглядом на машину Лины.

– Ага.

– Ну, удачи тебе. Не позволяй ей манипулировать тобой, а то она до сих пор не лучшего о тебе мнения.

– Не понимаю, когда уже, наконец, она признает меня и перестанет постоянно смотреть на меня своим презренным взглядом.

Она посигналила.

– Ладно, и тебе удачи, – торопливо попрощался я.

Мы пожали друг другу руки и разошлись.

– Ну что? Мне опять в багажник лезть? – недовольно спросил я, открыв переднюю дверь автомобиля.

– Садись уже! – приказала она, указывая на переднее сиденье. – Ноги только от снега отряхни.

– Кайф.

Я улыбнулся и сел к ней в машину, стукая ботинками друг о друга, чтобы отряхнуть снег.

– Лина, ты не против, если я кое‑что сделаю, пока мы едем?

– Мне все равно, только не испачкай салон, – холодно ответила она.

Я вывернул свой рукав, достал небольшое устройство размером не больше зажигалки. Вставил в нее колбу с Неоном, нажал кнопочку, за счет чего появилась иголка на конце. Лина в это время периодически поглядывала за тем, чем я занимаюсь.

Мне осталось лишь слегка хлопнуть себя по плечу, чтобы мою руку затянул автоматический жгут, который я надел под одежду. После того как моя вена проявилась, я аккуратно вставил в нее иглу и пустил Неон себе в кровь, одновременно с этим контролируя поток спектра, чтобы он не смог в неподходящий момент защитить мою кожу, иначе иголка может сломаться.

– Ты принимаешь эту дрянь? – спросила меня Лина, скривив лицо.

– Ну да, – с облегчением ответил я, расслабленно откинувшись головой об кресло. – Ты против?

– Это же мерзко, – язвительно выразилась она. – Ты хочешь быть, как все остальные обдолбанные наркоманы, от которых воняет дерьмом за километр? Они гуляют по улицам в одних лишь трусах и способны продать собственную мать, лишь бы купить еще несколько граммов белого порошка.

– Все нормально, от него и зависимости нет.

– Это ты так думаешь, – закатила глаза она.

– Мне он нужен, чтобы контролировать увеличенный в несколько раз поток сил. С этой штукой я становлюсь непобедим.

– Очень непривычно слышать это от парня, который пару сезонов назад сидел в клетке и ел из миски.

– И что?

– Я бы на твоем месте не стала увлекаться этой гадостью, мало ли в кого ты из‑за нее превратишься. Ты можешь измениться до неузнаваемости, сам того не понимая.

– С каких это пор ты стала переживать за то, в кого я превращусь? Какое тебе до этого дело?

– Просто забочусь о том, чтобы мой лидер был более ответственным, в отличие от тех, кто населяет этот Бессмертными забытый город.

– Я сейчас не ослышался? Ты в кои‑то веки признала меня своим лидером?

– Деваться мне некуда, – пожала плечами она. – Для меня воля Этоса значит больше, чем все остальное на свете. Приходится привыкать потихоньку.

– Да уж, как жаль, что тебе приходится мириться с такими неприятными обстоятельствами.

– Ты бы перестал кривляться.

– И что ты сделаешь? – подначивая, спросил я.

– По шее получить можешь, – ухмыльнулась она.

– Ну попробуй, – улыбнулся в ответ и я. – Один раз ты уже пыталась меня прижучить с остальными Пауками, в итоге у вас ничего не получилось.

– Будешь теперь гордиться этим всю свою жизнь?

– Пока ты считаешь меня псом – да.

– Да ладно тебе, я уже так не считаю, – вздыхая, ответила она.

– Почему так?

– Ну, есть несколько причин, – бодро начала она. – Во‑первых, ты стал чаще мыться, это я поняла по твоему запаху. Во‑вторых, ты перестал рычать, выпуская свою бешеную пену изо рта.

Я молча согласился, гордо кивая ей в ответ.

– А в‑третьих, я была ужасно удивлена от того, как ты вкусно приготовил слоновью запеканку на нашей общей тусовке у Или на квартире. И знаешь ли, псы нынче готовить не умеют.

Тут я не выдержал и засмеялся.

– Серьезно? Тебе понравилось? Ты так скривила свое лицо тогда, из‑за чего я подумал, будто это самое ужасное, что ты ела в своей жизни.

– Мне было стыдно признаться в этом при всех, поэтому я пыталась как можно скорее запить свое удивление гречневым виски.

– Ты тогда так сильно напилась, мне пришлось тащить тебя на себе до самой твоей квартиры пешком.

– Так это ты меня домой принес? – удивилась она.

– Ага.

– А я думала, это был Иля. Что же, не ожидала. Поздравляю, ты снова сумел меня удивить.

– Рад слышать, – довольно ответил я.

– Где ты научился так готовить?

– Моя мама мне готовила, когда я жил с ней. Вот вспомнил, решил попробовать.

– Хотела бы я попробовать, как готовит твоя мама.

– Если вдруг представится такая возможность, то я и не подумаю тебя с ней знакомить.

– Почему это? – посмеялась она.

– Ты злая. Невыносимо грубая и жестокая.

– А вот это сейчас обидно было.

– А что, не так?

– Я же такая не просто так. У меня в отличие от тебя не было родителей. Все дети в моем детдоме были отъявленными ублюдками, которые забирали еду у других и избивали всех неугодных на своей территории. Вот мне и приходилось как‑то защищать себя.

Я сочувственно промолчал.

– Не думал, что у тебя детство было настолько тяжелым.