Тьма

– Как только соберемся. Времени терять нельзя – Душелов поправляется.

Я снова вздохнул:

– Что-то не тянет меня путешествовать. Неужто я не заслужил права отдохнуть, посидеть на месте?

И дождаться Сари, думалось мне. А то и пуститься ей навстречу, ежели удастся вытряхнуть из Дремы, куда он подевал коня.

Костоправ прочистил горло. Сукин сын начинал походить на моего дедушку.

– Ты знаешь, что это значит, Знаменосец?

– У меня есть гаденькое подозрение: это значит, что один долбаный тупица по имени Мурген должен будет переться впереди всей компании. Без Гоблина и Одноглазого, которые могли бы прикрыть спину.

– Дерьмо. Да.

Но моя спина была прикрыта.

– Командир, возможны затруднения. Нюень бао будут настаивать на том, чтобы сопровождать парней из Деджагора.

– Я это учел. Пусть идут. Больше нюень бао – меньше таглиосцев. Меньше опасений, что кто-нибудь затянет на моей шее шелковую косынку.

– Что? Да мы с прошлой зимы слышать не слышали об этих гадах. Их и в живых-то никого не осталось.

– Побьешься об заклад на свою шкуру? Я собираюсь прихватить с собой и святого, и прочих наших приятелей.

– Это еще зачем?

– Во избежание неприятных сюрпризов. Может, ты хочешь, чтобы в наше отсутствие Ревун и Длиннотень вырвались на волю? Чтобы сбежали Прабриндрах Драх или эта паршивая кошка?

– Нет. Но, по моему глупому разумению, было бы куда умнее сжечь их тела, смешать пепел вместе, а потом выбросить все это в шесть разных рек.

Госпожа одарила меня взглядом, да таким, что в прежние времена я бы непременно обделался. Но те времена давно миновали.

– Когда мы побываем там и выясним, что к чему, надо будет установить промежуточные лагеря. Чтобы потом поэтапно переправить туда всех прочих.

– Не думаю, что я готов к этому, командир.

– Ты о чем? Не готов к тому, к чему мы стремились последние десять лет?

– Одно дело идти, а другое – прийти, командир. Разница большая, как между дерьмом и задницей. Выйди в лагерь и спроси любого парня, хочет ли он идти в Хатовар. Уверен, каждый ответит «да». Но не думаю, что ты отыщешь многих, кому не терпится в этом Хатоваре оказаться.

Сказанное мною являлось лишь частью правды. Я понимал: Костоправ просто не в состоянии поверить, что во всей армии не найдется ни одного солдата, помешанного на Хатоваре так, как он.

– Короче, – сказал я, – что мне делать сейчас?

– Собирай манатки и готовься в дорогу. Да, и приведи в порядок своего подопечного. Его мы тоже возьмем с собой.

Что-то они от меня… что-то скрывали. Потому и заткнулись при моем появлении. Я это нутром чуял.

– Так мне, стало быть, идти и укладываться?

Старик бросил на меня насупленный взгляд. Я вышел прочь, и никто меня не задержал.

Что-то за всем этим крылось.

– Зря мы сюда приперлись, – сказал я Тай Дэю. – Пустая трата времени.

Паранойя усиливалась. Я не мог отделаться от мысли, что меня как-то используют.

96

– Это не моя долбаная идея! – сказал я Рыжему в третий раз. – А если тебе не нравится – бери ноги в руки и сваливай следом за Гоблином и Одноглазым. Составь им компанию.

– Просто я никогда не думал, что мы наконец к этому придем.

– Он не думал! Никто не думал, кроме самого Старика! Включая меня. Но командир-то он. Он командует «вперед», и мы идем. Вот как это делается.

– А я что, отказываюсь? – проворчал Рыжий не столько мне, сколько себе, и поплелся созывать своих сержантов. Ему требовалось распределить обязанности на время его отсутствия. Я и сам занялся тем же, как только вернулся от Старика. Во многом приходилось полагаться на не слишком подготовленных таглиосцев. Старик не хотел оставлять в лагере ни одного члена Старой Команды и ни одного нара. Впрочем, в живых осталось лишь трое наров: Иси, Зиндаб и Очиба.

Зашел Бадья, бывший по существу моей правой рукой. Он делал большую часть работы, и я в его дела почти не встревал.

– Я гляжу, ты прищемил Рыжему яйца.

– Этот малый вконец меня задолбал. У меня от него мозги набекрень. А тебе чего надо?

Задолбал меня не только Рыжий. Дрема становился все хуже, а тут еще Тай Дэй превратился в занозу в заднице из-за того, что я не удосужился навестить дядюшку Доя, когда мы пересекали долину.

– Слушай, Мурген, то, что ты трепыхаешься, – это нормально. Но стоит ли дергать других из-за того, что тебе хреново?

Я начал было отлаиваться, но скоренько смекнул: сколько ни гавкай, это не изменит того факта, что он прав. Со злости я подхватил камень и запустил наугад, словно рассчитывал, что вместе с ним улетучатся раздражение и тревога. Камень шлепнулся среди валунов. С полдюжины ворон взлетело в воздух, понося меня на своем природном наречии.

– Дерьмо!

– Лучше не скажешь, – согласился Бадья. – Некоторое время их не было. Мне это не нравится.

– Они прятались далеко, так что едва ли могли нас подслушать. Но пусть кто-нибудь из ребят осмотрит окрестности.

Я посмотрел на солнце. До темноты оставалось еще несколько часов. Стало быть, у меня было время провести кое-какую проверочку, прежде чем по склону двинется вся компания.