Тьма

— Ее нашли в землянке волшебника, откопали вместе с ним. Поэтому они и поспели к тебе так поздно. Твой Капитан знал, что с тобой ничего страшного не случилось, но понятия не имел, жив ли волшебник. Я понял, что он имел в виду Одноглазого. Ясное дело, если уж это землетрясение нанесло такой урон нашему дому, к обустройству которого мы с Тай Дэем приложили столько усилий, то уж нора Одноглазого наверняка превратилась в лужу с дождевой водой.

— Она что, была там с Одноглазым? В его норе? Тай Дэй потупился и едва слышно — видимо потому, что неподалеку находились и другие нюень бао, — сознался:

— Они оба были мертвецки пьяны. Лежали без памяти в луже собственной блевотины. Даже не знали, что провалилась крыша, — пока спасатели не выволокли их наружу.

— Ты уж меня прости, — задыхаясь от смеха, побормотал я, — но это более чем забавно. Стоило мне представить эту развеселую парочку, как все тревоги и страхи минувшей ночи забылись.

Масло и Ведьмак, тоже скрывая ухмылки, делали вид, будто разглядывают южный склон.

На меня накатил очередной приступ смеха. Я сообразил, что еще до завтрака весть о похождениях нашего бравого колдунишки разнесется по всей армии — или тому, что от нее осталось, — причем, прежде чем достигнет отдаленных аванпостов, она обрастет такими преувеличениями, что вся история приобретет воистину эпический размах.

Склон, на котором располагались штабные землянки, превратился в тридцать акров покрытой оспинами земли. Пленники ковырялись лопатами в дюжине разных мест. Не уцелело почти ни одной норы. Среди тех, кто руководил спасательными командами, я приметил знакомые лица.

— Ага. Стало быть, она не осталась там…

— Что? — спросил Тай Дэй.

— Ничего. Просто мысли вслух.

А вот и она, легка на помине. Вылезла из бункера Старика. К слову, совершенно целехонького. Костоправ выбрался следом за ней. И он и она выглядели чертовски усталыми. Но довольными. Я проворчал что-то невразумительное. Между мной и моей женой лежала половина мира.

Костоправ неторопливо подошел ко мне.

— Пора принимать ежегодный душ, Мурген.

— Чем и занимаюсь. Вот постою под дождем часок-другой…

Госпожа вперила в меня буравящий взгляд. Ей хотелось бы допросить меня, но этого нельзя было делать здесь и сейчас — на глазах стольких людей, которым едва ли следовало слышать мои ответы. Хотя бы потому, что многие из них сами толком не знали, на чьей они стороне.

— Каковы наши потери? — спросил я.

Костоправ поежился, словно дождевая вода попала ему за шиворот — Пока не знаю. У Госпожи две тысячи человек числятся пропавшими без вести. Потому что о них нет никаких вестей.

— Вести-то будут — сказала подошедшая Госпожа, — но, боюсь, невеселые. Думаю, в большинстве своем эти люди мертвы.

— Масло с Ведьмаком говорят, что Старая Дивизия понесла большой урон. Костоправ кивнул.

— Они принесли список павших. Он гораздо длиннее, чем я думал. Насчет всех остальных достоверных сведений нет. Новая Дивизия до сих пор дезорганизованна, а люди князя и вовсе разбежались кто куда. Слушай, может, ты хочешь сказать мне что-нибудь с глазу на глаз. Судя по твоей физиономии, тебе есть о чем поговорить.

— Это точно, — согласился я, приметив дымок, поднимавшийся из грубого дымохода над обиталищем Костоправа. Мне хотелось погреться, а уж что ему наплести, я всегда найду.

Спустившись вниз, я устроился у огонька, не испытывая ни угрызений совести, ни сочувствия к ребятам, оставшимся мокнуть под дождем. Следом за нами спустилась Госпожа. Вид у нее был самодовольный.

— Можешь ты указать, куда он свалился, — спросила Госпожа, указывая на одну из карт Костоправа. Она имела в виду Ревуна. — Если он здорово ушибся, у нас еще остается шанс сцапать его.

— Что такое? — рявкнул Старик, когда я принялся мямлить.

— Э… — сказал я. — Ты никогда не перестанешь напрашиваться на неприятности, верно?

Госпожа не превратила меня в жабу или в одну из тех, похожих на кротов тварей, о которых упоминал Масло. Сегодня, в отличие от прошлой ночи, она пребывала в прекрасном настроении.

Копченый застонал, чем испугал меня, хотя это был его второй стон с того момента, как я спустился к Костоправу. Повернувшись в его сторону, я увидел, что отгораживающая альков занавеска отдернута. Рядом с коматозным кудесником лежали Длиннотень и Нарайан Сингх. Мне трудно было понять, как Госпожа и Старик могут заниматься чем-то другим, когда в нескольких футах от них валяются эти гады. Но, надо полагать, они знали что делали.

Меня несколько удивил и тот факт, что Госпожа передала захваченных ею пленников Старику. Пусть даже он был ее возлюбленным. Власть над Длиннотенью сулила возможность обрести неслыханное могущество. А Сингх… у Госпожи были с ним свои счеты. Как, впрочем, и у Капитана. Возможно, они решили определить его судьбу на семейном совете. Госпожа задала меньше вопросов, чем я ожидал, и интересовалась в основном возможностями Копченого и их границами.