Тьма

— Вся эта затея вполне может оказаться одним из вариантов шарлатанских кампаний по поводу грядущего конца света. В связи с этим следовало бы рассмотреть допустимую степень безответственности…

— Я протестую против такой постановки вопроса, — перебил Гейнс. — Мистер Хантер не единожды сокрушал мой здоровый скептицизм. Его предсказания отличались поразительной точностью. Относиться к ним легкомысленно было бы непростительной ошибкой.

— И такой же ошибкой было бы воспринимать их всерьез, — тут же добавила Тереза Самнер. — Да, у нас есть вирус. Прекрасно! Когда он себя проявит, мы им займемся. Заметьте, не тогда, когда он станет неразрешимой проблемой, а как только он высунет нос. Когда у нас будет хотя бы один случай. Но не надо делать из него проблему, пока в этом нет уверенности. Как я уже отметила, паника может нанести гораздо больший урон, чем сам вирус.

— Согласен, — высказался испанец. — Это по крайней мере благоразумно. — Половина его полной шеи вывалилась через слишком тугой воротник рубашки. — Пока у нас нет четких доказательств, нет смысла будоражить мир проблемой, особенно если существует вероятность, что проблема надуманная.

— Совершенно верно, — обрадовался поддержке француз. — Есть вирус. Надо искать пути борьбы с ним. Но у нас пока нет никаких доказательств злонамеренного употребления этого вируса, и я не вижу оснований для паники.

— У него моя дочь, — мрачно напомнил де Рейзон. — Это вас не интересует?

— Заверяю вас, мы делаем все, чтобы найти вашу дочь, — сказал Гейнс, не сводя взгляда с Луи Дютетра. — Наши люди уже работают в Швейцарии с лабораториями Свенсона.

— Мы ожидаем доклада оттуда, мистер Рейзон, — добавил Фил Грант. — Мы вам глубоко сочувствуем и найдем вашу дочь.

— Разумеется, — присоединился Дютетр. — Но и тут мы не знаем, причастен ли вообще Свенсон к этому трагическому случаю. Мы полагаемся все на тот же источник, на мистера Хантера. Более того, даже если Свенсон замешан в этом прискорбном событии, я не вижу здесь связи со злонамеренным применением вируса. Который, возможно, еще и не столь опасен, как предполагается. Вы слишком доверчивы, господа. Я же этим качеством не отличаюсь.

— Вирус существует, смертельный он или нет, — это факт, — заговорил Гейнс. — Томас Хантер сообщил мне о вирусе, когда его еще не существовало в природе, — это тоже факт. Этих фактов достаточно, чтобы я сюда прилетел. Согласен, утечки информации допускать не следует, но ни в коем случае нельзя игнорировать потенциальную угрозу. Я не предлагаю заклеивать окна и двери, но считаю, что следует принять определенные меры.

— Разумеется! — с жаром согласился Дютетр. — Но полагаю, что реальная проблема здесь — это ваш молодой человек, а не вирус. Конечно, «Рейзон фармасетикаль» теперь можно списать со счетов, независимо от того, чем обернется эта история. Но мне интересно, сколько получил Томас Хантер за похищение Моники де Рейзон и фабрикацию всех этих басен.

На помещение навалилось тяжкое неловкое молчание. Как будто тонна муки рухнула из люка в потолке, засыпала и заглушила всех сидящих за столом.

— Мистер Хантер здесь по моему приглашению, — начал Гейнс.

— Погодите. — Том встал, подняв руку. — Все нормально, мистер Гейнс. Позвольте мне с ним самому разобраться.

Том отодвинул кресло и вышел из-за стола. Прижал палец к подбородку, прошелся вправо, затем влево. Казалось, из комнаты высосало весь воздух. Он должен сейчас изречь что-то остроумное, уничтожающее.

Однако он понимал, что остроумное с его точки зрения непременно покажется французу полной чушью. И все же сейчас, в его молчании, в его расхаживании взад-вперед перед сидящими за столом явно присутствовал элемент преходящей власти. Осознание этого растянуло его молчание секунд на пять.

Власть тоже может быть товаром.

— Вы давно работаете в разведке, мсье Дютетр? — спросил Том и засунул руку в карман. Рабочие штаны цвета хаки плохо сочетались с обстановкой, но его в данный момент это не интересовало.

— Пятнадцать лет.

— Ага. Значит, пятнадцать лет. И вас пригласили сюда, на этот сабантуйчик. А знаете, сколько я уже в этой игре?

— Не имею представления.

— Почти угадали. Отлично ваша разведка работает. Чуть больше недели, мсье Дютетр. И меня тоже пригласили на этот сабантуйчик. А вы не задавались вопросом, как это я умудрился склонить заместителя госсекретаря и директора ЦРУ к визиту за океан, чтобы на меня полюбоваться? Что я им такое наврал? Чем соблазнил? Что я такого знаю? Почему эти люди собрались в Бангкоке для встречи со мной?

Сейчас в комнате не просто царила тишина. Комната казалась пустой.

— Ведь это же невероятно, — продолжал Том. Он оперся кончиками пальцев о стол, наклонился вперед. — Причина этой встречи — нечто экстраординарное, сверхъестественное. А вы, напротив, кажетесь мне до жути ординарным, банальным и скучным. Вот я и решил продемонстрировать что-нибудь этакое, не от мира сего. Согласны, мсье Дютетр?

Француз покосился в сторону Фила Гранта.

— Цирк какой-то, — пробормотал он.

— Хотите, я, скажем, тут над столом полетаю, что ли? Это вас убедит?