Тьма

Аврора ничего не сказала, лишь продолжала глядеть в окно, сжимая пожелтевшими руками тонкую ткань туники. Хэйли уже хотела повторить вопрос, но женщина начала напевать тихо и не в тон. Хэйли уже слышала эту мелодию, совсем недавно, где же? И тут Аврора запела своим низким контральто:

«Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?»
«Родимый, Лесной царь в глаза мне сверкнул:
Он в темной короне, с густой бородой».
«О нет, то белеет туман над водой».

– Эта песня! – вскликнула Хэйли. – Он ее пел…

Аврора кивнула, не глядя на нее.

– «Лесной царь», – сказала она. – Он записал ее всего пару месяцев спустя…

Внезапно ее взгляд упал на книгу, лежащую на коленях. Проведя пальцами по краю, она открыла ее одним отточенным движением, на нужной странице, ближе к концу.

– Вот он, – пробормотала она, обводя пальцем черно-белую фотографию, прижатую желтеющим пластиком.

Это был Лай Вагал. Волосы длинные, черные, как у черного кота. В высоких кожаных сапогах, снят так, чтобы казаться выше ростом, чем на самом деле. Но Хэйли ощутила испуг и отвращение, поняв, что он в гриме – его лицо было мертвенно-белым, глаза – яркочерными, в обрамлении туши и теней, рот – будто алый цветок. И вовсе не оттого, что он был похож на женщину (хотя он и был похож).

А потому, что он выглядел в точности как Линетт.

Покачав головой, Хэйли обернулась к Авроре и заговорила, заикаясь и едва не стуча зубами.

– Ты… она… он… он знает?

Аврора поглядела на фотографию и покачала головой.

– Никто не знает. В смысле, люди, может, что-то и подозревали, уверена, они болтали об этом, но… это было так давно, что все уже забыли. Кроме него, конечно же…

В воздухе между ними внезапно появился образ мужчины, в черном, красном и лиловом, с поблескивающими в обоих ушах массивными золотыми кольцами. У Хэйли застучало в голове, показалось, что пол под ногами качнулся. Сверкающая в туманном воздухе фигура склонила голову, и на неразрывной черной линии над ее глазами блеснул свет. Хэйли почудился шипящий голос, будто холодные острые ногти впиваются ей в руку, оставляя следы в виде маленьких полумесяцев. Прежде чем она успела закричать, видение пропало. Все та же прокуренная комната и Аврора…

– … Очень долго я думала, что он умрет наверняка со всеми этими наркотиками, а потом думала, что свихнется. А потом поняла, что он не выполнил один из пунктов договора. Лай был умен, сама понимаешь. И талант у него кое-какой был, ему не нужно было такого… такого договора, чтобы стать известным. И уж точно Лай не был дураком. Если он и думал, что это шутка, все равно ужасно боялся смерти и безумия – после того случая в Марракеше. Так что у него оставался другой вариант. Поскольку он не знал, а я ему никогда не говорила… что ж, могло показаться, что для него безопасно такой договор заключить…

Договор. У Хэйли скрутило живот, когда она осознала слова Авроры. Стандартный договор. Душа, рассудок, перворожденный ребенок.

– Но как… – заикаясь, спросила она.

– Время, – глухо прозвучал голос Авроры в холодной комнате. – Время, вот и все. Чего бы там ни хотел Лай, он это получил. И теперь время платить.

Внезапно она резко встала, толкнув ногой фотоальбом, который заскользил по плитке из песчаника, до самой кухни. Хэйли услышала звон стекла – Аврора налила себе еще джина. Девушка тихо поползла по полу и еще мгновение глядела на фотографию Лая Вагала. А потом выбралась наружу.

Сначала она хотела ехать к «Царству Божию» на велосипеде, но иррациональный страх, видение костлявых рук, вырывающихся из земли и хватающих велосипед за колеса, заставил ее идти пешком. Она перебралась через каменную стену, скривившись от запаха гниющих яблок. Неестественный холод в доме Линетт заставил ее забыть про то, что снаружи – беспощадная августовская жара и духота и прохладнее не станет, пока солнце не зайдет, окрасив небо в цвет внутренности раковины – перламутровый. С озера вдали раздавались беспорядочные басовые голоса лягушек-быков. Когда Хэйли спрыгнула со стены на землю, у нее под ногой лопнуло забродившее яблоко, обдав ее слизью с запахом уксуса. Тихо выругавшись, Хэйли начала быстро подниматься по склону.

Деревья под небом ультрамаринового цвета стояли совершенно неподвижно, каждое из них было окружено собственным кругом темноты. У Хэйли заболели глаза от постоянного перехода от закатного полумрака к полной темноте и обратно. Кружилась голова – от жары и того, что она только что услышала. Безумие, конечно же, Аврора всегда была безумна. Но Линетт не вернулась, а место такое страшное, все эти картины, старая леди, сам Лай Вагал, шатающийся по коридорам и смеющийся…

Сделав глубокий вдох, Хэйли скомкала футболку и вытерла пот меж грудей. Безумие, вот и все. Но она все равно найдет Линетт и приведет ее домой.