Тьма

Она осторожно перебирала вырезки из газет, будто хрупкие страницы ценных исторических документов. Они оказались на удивление пожелтевшими – это случилось не так давно, в конце концов. Но вырезки выглядели такими старыми, и статья о том, как обледенело одно крыло, в результате чего самолет после взлета потерял управление, свалился на крыло, поиски выживших и, наконец, список имен, имя Дэвида… будто фрагмент истории, слишком далекой, чтобы она ее тронула.

Свидетельств того, насколько ее это затронуло, изменило, переделало, здесь было с избытком. Само по себе существование этого альбома, мешанина сотен заметок, развернутых комментариев, подписей крохотными буквами, между вырезок на каждом кусочке свободного места, ежедневно разраставшихся, пока она не смогла освободить себя и уехать из Колорадо.

Сорок, погибших. Сто двадцать погибших. Химическое окисление как основной источник тепла. Ошибка пилотирования. Пожары класса «В», пожары с горением легких нефтепродуктов. Обломки разлетелись на десять квадратных миль. Император Август учредил ночной дозор из рабов, для предотвращения пожаров. Глянцевые ткани склонны быстро загораться. Семья Уилсонов, не попавшая на рейс, выразила соболезнования. Пять стадий сгорания, горение, обугливание, полное разрушение, тотальная утрата, тотальная зависимость…

Но она взяла книгу с собой, не так ли? Раз уж она это сделала, то, пожалуй, будет просто опасно пытаться от нее избавиться. А теперь, сунув ноги в туфли, чтобы скрыть дыры на колготках, натянув пиджак делового костюма (в такую жару, Сандра?), она непостижимым образом сунула альбом под мышку, прежде чем долго ехать на работу по жаре.

Парочка напротив стола Сандры отчаянно улыбалась. «Почему все вокруг меня улыбаются?» – подумала Сандра, представила себе огонь у них под ногами, жар, пронизывающий их тела, заставляющий губы растянуться в невозможно широкую линию, прежде чем превратиться в гримасу. Что еще может означать такая улыбка? Мужчина временами поглядывал на кофеварку на комоде, позади Сандры, очевидно удивляясь, почему она им не предложила. Возможно, он ощущал себя правым, полагая, что кофе здесь именно для этого, чтобы сотрудники отдела кредитования предлагали кофе клиентам; наверняка он видел, что другим клиентам досталось, так почему не досталось ему? Сандра слышала, как булькает кофе-машина и капает жидкость, шипя на раскаленных боках. Она близко не подходила к этой машине смерти и сегодня ни за что этого не сделает. Открытого пламени нет, но это самое худшее, абсолютно худшее. Жара там, скрытая, спрятавшаяся, ожидающая, когда ты совершишь ошибку.

Но мужчина все равно улыбался. Как и его жена. И это ставило Сандру в сугубо неудобное положение, поскольку, когда они подойдут, ей придется в глаза сказать им, что «Саутвест» ни при каких условиях не даст им кредит – тот самый, который позволит сохранить их дом. Причина, по которой ей придется лично сообщить им эти плохие новости, в том, что «Саутвест» – Банк с личным подходом.

Идея подходить к людям и касаться их заставила ее вздрогнуть. Наверное, они хорошие люди; наверное, упорно работали, были отличными соседями, приличной компанией для других. Но сейчас их должен был переехать грузовик, размазать по горячему асфальту, и Сандре отчаянно не хотелось быть тут, когда это произойдет.

Чем больше они улыбались, тем больше Сандра нервничала. «Может, они всегда так улыбаются, какими бы ни были новости?»

– Извините, – повторила она. Снова улыбки, будто они иначе не могли. Лишь маленький ребенок, сидящий между ними, выглядел безрадостно, похоже, в точности понимая, что пытается сказать им Сандра, и Сандра поняла, что все пристальнее глядит на ребенка, будто умоляя помочь.

Но ребенок, маленькая девочка с роскошными волнистыми каштановыми волосами, смотрела на что-то конкретное. Под стол, у ног Сандры, туда, куда Сандра поспешно спрятала альбом, когда пара пришла к ней десять минут назад, в назначенное время. Сандра нервно глянула себе под ноги. Книга упала и открылась на странице с несколькими выразительными фотографиями автомобильных аварий. Ее почерк на странице смотрелся крупным и неровным, и она боялась, что маленькая девочка сможет прочесть написанное.

«Не следовало его здесь оставлять, надо было сразу в ящик сунуть».

А теперь то, что она сделала, может повредить ребенку. На фото в центре была выгоревшая после аварии машина, большая, вроде фургона. И ее подпись большими печатными буквами: «КИСЛОРОД». Ниже – выводы, которые она вроде вспомнила.

«Человеческие существа дышат кислородом. Горение – быстрое окисление. Гели бы в атмосфере не было азота, чтобы сдерживать кислород, то огонь было бы невозможно контролировать. Возможно, пожары горели бы вечно».