Тьма близко

Договорить Элис не успела – Энфрид ударил клинком плашмя Мышку по крупу, кобыла рванула изо всех сил, а рыцарь развернул вороного и поскакал навстречу наемникам. Элис, оглянувшись на скаку, увидела, как он врезался в группу всадников, взлетел его меч, потом снова и снова… Плюмаж капитана наемников исчез из виду, провалился, потом она увидела пестрые перья под копытами коней, рухнул еще один всадник, другой… остальные сгрудились, размахивая оружием, место схватки заволокла пыль… и поворот дороги скрыл их.

А Элис скакала и скакала, покуда у Мышки хватало сил. Потом она свернула с дороги и, убедившись, что погони не видно, сдержала усталую кобылу. То рысью, то шагом она удалялась от замка; на глаза наворачивались слезы, девушка смахивала их кольчужным рукавом и снова понукала усталую Мышку…

* * *

Обжитые места остались позади, дорога превратилась в едва заметную тропу – никто не хотел жить рядом с Проклятым Местом и никто туда не совался без крайней необходимости. Закончился лес, потянулись унылые пустоши, заросшие бесцветной травой. Ветер раскачивал ее, гнал серые волны по равнине. Солнце стало клониться к западу, и под его лучами трава казалась коричневой, похожей цветом на спекшуюся кровь. А впереди неровной зубчатой стеной уже вставали стены Проклятого Места.

Позади раздался звук рога. Мышка вскинула голову и поглядела на хозяйку. Элис тяжело вздохнула и ткнула кобылу каблуками. Но лошадь устала и уже не могла нести девушку быстрее. Заунывные рулады как нельзя лучше подходили к печальной картине пустошей, это казалось даже красивым… но сейчас беглянке было не до красоты пустынных равнин. Рог мог означать лишь одно – преследователи близко. Оглянувшись, она увидела силуэт одинокого всадника на пригорке. Только один? Но он трубит в рог – значит, подает кому-то сигналы.

Усталая Мышка трусила так быстро, как могла, но темные стены приближались очень медленно. Солнце склонилось над ними, слепило и мешало разглядеть подробности. Элис прикрывала глаза рукой, всматриваясь в очертания города, выстроенного невесть в какие давние времена.

В очертаниях зеленых холмов угадывались ровные и округлые линии: здесь земля скрыла постройки, здания стали холмами, а улицы – оврагами и лощинами. Лишь кое-где из земли поднимались остатки стен и башен. О Проклятом Месте в замке рассказывали много, особенно зимними вечерами, когда за окнами выла вьюга и сугробы заносили ворота так, что из замка не выйдешь. Тогда только и оставалось, что сидеть у камина в большом зале и пересказывать страшные сказки. Однако одно дело слушать Анди или толстую кухарку, а совсем другое – видеть собственными глазами.

На холме высились остатки древнего замка, и стены, сложенные из огромных камней, все еще не скрыла земля. Элис направила Мышку в обход. Говорили, за этими древними руинами находится старое кладбище, где по ночам бродят тусклые огни и творятся всякие страшные вещи. Еще говорили, если порыться среди развалин, можно отыскать много интересного, да только со всяким, кто приносил находки из Проклятого Места, происходило что-то ужасное.

Рог трубил ближе и ближе. Странно, что никто не отзывался на зов, на охоте полагается трубить в ответ.

Охота? А она дичь? Вот как! Рука Элис легла на рукоять меча. Она покажет этому охотнику, какая дичь ему попалась… Но минутный порыв тут же прошел. Мало ли, что на зов рога нет ответа. Может, это такая хитрость? Может, их много?

И кроме того, отец сказал найти круг камней. Элис всхлипнула, вспомнив господина Энфрида. Что бы он там ни говорил, пусть и не родной отец, а сделал для нее больше, чем кто бы то ни было. Его волю она исполнит, иначе нельзя! Элис погнала усталую кобылу между остатков стен Проклятого Места. Впереди показался высоченный земляной вал. Кто мог нагромоздить такое количество грунта? Разве что великан… Насыпь в пять или шесть человеческих ростов тянулась вправо и влево, насколько Элис могла разглядеть. Кажется, она плавно закруглялась, но, глядя снизу, это невозможно было определить наверняка.

Насыпи было много лет. Время сгладило склоны: год за годом по ним стекали потоки дождевой воды, весной таял снег. Словом, теперь они стали настолько пологими, что лошадь без особого труда могла подняться на гребень чудовищной насыпи. Неожиданно Мышка заупрямилась. Всегда покладистая, серая кобыла вдруг перестала слушаться наездницу, фыркала, била копытом и норовила повернуть в сторону. Но среди руин еще раз затрубил рог, эхо пошло бродить между холмами, и Элис рассердилась. Шпорами и ударами ножен она погнала Мышку вверх по склону. Серая трава с хрустом сминалась под копытами, сыпалась земля.