Тьма древнего леса

К тому же не стоит забывать, что меня в этом мире долго и упорно травили всякими настойками-эликсирами-декоктами, и теперь может быть, что местные яды на меня не действуют совершенно, а вполне безобидный компот окажется смертельной отравой. Кто его знает, какой выбрык может устроить мой организм под воздействием очередной здешней дряни? Я и сам еще всех своих особенностей не знаю… В самом деле, ел же я жареных ядовитых змей вместе с небольшими кусочками ядовитых желез, приготовленных очередной подружкой Лира, решившей поиздеваться над измененным! Это блюдо было призвано вызвать у меня острое несварение желудка. И что же? Змеиное жаркое прошло на ура, под грифом «деликатес походный, быстро готовящийся», и теперь Листик буквально рыдает, когда я прошу ее приготовить «змеятину по-походному». Змейки-то эти в основном в степях сильфов живут и больно редко в эльфийских местах проживания попадаются… Но вкусные, заразы, до безумия!

Впрочем, деду знать об этом совершенно не обязательно. И пусть Саила объяснила мне причину его поступков, но все равно доверия у меня этот эльф не вызывает ни малейшего.

Пока я обдумывал сложившуюся ситуацию, патриарх Аторре подтолкнул поближе ко мне лежавшую на столе толстую книгу, которую сам читал до этого.

– Вот, прочти первые тридцать страниц для начала, а потом ответишь на мои вопросы и задашь свои.

Осторожно убрав пузырек с ядом в карман и взяв в руки книгу, я перевел взгляд на первую страницу и едва не взвыл в голос. Книга, на обложке которой красовалась простенькая надпись: «О ядах», была написана от руки! Причем мелким почерком… И на эльфийском языке! У-у-у, проклятая эльфийская грамматика! Уж лучше бы я и дальше слушал дедовы байки, честное слово!

Я уже открыл было рот, чтобы высказать свое недовольство, но, заметив, что дед смотрит на меня так ласково… умильно… с таким кровожадным оскалом, только тяжко вздохнул и тоскливо уставился на ровные строчки.

Что ж, приступим. Ар'радине'эр литарр онне'беролл линнэ от'торранэ…

Торрэн буквально выпал из портала во дворце Каирри и кинулся на поиски сестры. Нужно было найти ее прежде, чем разъяренная Имиалла узнает, кто создал пятно гнили на Лиэ-Лио-Лане, и придет мстить за уничтожение своих нимф.

Всей своей сутью он чувствовал, что произошло нечто страшное. Непоправимое. Это было напрямую связано с его любимой сестрой – но несло опасность для всей их семьи.

Трижды оббежав весь дом и не найдя в нем никого – даже захудалой сущности, обычно служившей у Каирри на побегушках, – Торрэн уже вознамерился было уйти и поискать в другом месте, когда его словно что-то толкнуло: подвал, там он еще не был.

Медленно, словно пытаясь отсрочить неизбежное, Торрэн спустился вниз и пошел по лабиринту подземелий. Откуда-то он знал, что идет правильно и что находящееся на том конце, чем бы оно ни было, доставит ему много неприятностей.

Наконец возле одной из дверей, на которой не было замка, бог понял: здесь, его сестра именно здесь.

Но что Каирри забыла в пыточной, которая, на памяти Торрэна, не использовалась уже много тысячелетий? Он не стал задумываться над этим вопросом, а просто толкнул неожиданно легко распахнувшуюся дверь.

От представшего его взору зрелища мужчину аж передернуло от ужаса. Окровавленные куски тел… Тяжелый, непереносимый запах свежей крови и мочи… Не поле битвы и даже не пыточная – скотобойня. Скотобойня для людей.

А посреди всего этого кошмара на дыбе сидела Каирри, болтая в воздухе ногами, словно маленький ребенок, и смачно глодала какую-то большую кость.

Не может быть…

На скрип двери сестренка обернулась, и Торрэн наконец получил возможность увидеть лицо женщины с пустыми, мертвыми глазами и с черной тенью Ничто в них.

Может.

Каирри окончательно поддалась безумию твари Пустоты.

Эилиан был прав. Как всегда.

– Бра-а-атец, – прошелестела Каирри вместо приветствия и, растянув окровавленные губы в жуткой ухмылке, протянула ему кость с остатками плоти на ней. – Хочешь?

И брезгливо отпихнула ногой в сторону подкатившийся к ней череп.

Торрэна затошнило от омерзения. И пусть он знал, что от его любимой сестры в этом теле не осталось ничего, кроме рефлексов и отдельных обрывков воспоминаний, – ему было невыносимо тяжело видеть, как Каирри уничтожает свои же творения, да еще столь чудовищным образом.

Мужчина хотел уже отказаться, но осекся под пристальным взглядом частички пустотной твари, занявшей тело сестры. Он не готовился к битве, перенесясь сюда в одних легких штанах и рубашке, лишь с небольшим ножом. Если сестра вздумает напасть, он не выстоит.

– Давай, – переборов отвращение, Торрэн даже сумел растянуть губы в довольно правдоподобной улыбке и шагнул вперед. Протянув одну руку к угощению, предложенному довольно улыбающейся сестрой, кулаком другой он сильно, но аккуратно ударил Каирри в висок.

Женщина, в чьих глазах в самый последний момент мелькнуло изумление, мягко осела на пол, выронив остатки своего кошмарного пиршества. Не церемонясь, мужчина перебросил сестру через плечо, словно мешок, и, поджигая все на своем пути, бросился прочь.