Тьма, – и больше ничего

– Это же здорово! – эмоционально воскликнул Стритер, втайне надеясь, что Джейк никак не заразит его дочь их «семейной» заразой.

– А ты по-прежнему навещаешь меня. Я понимаю, почему Джанет перестала приходить, и не обижаюсь на нее, но только… я так жду этих вечеров. Они для меня словно связь со счастливым прошлым.

Ну да, как же – «счастливым», думал Стритер. Прошлым, когда у тебя было все, а у меня – рак.

– Ты всегда можешь на меня положиться, – сказал он, слегка сжав в ладонях едва заметно дрожавшую руку Гудхью. – Мы с тобой друзья навеки.

2008-й – вот это год! Просто офигеть! Олимпийские игры в Китае! Крис Браун с Рианной стали «зайками»! Лопаются банки! Фондовый рынок трещит по швам! А в ноябре Управление по охране окружающей среды закрывает предприятие, известное как «Гора-Помойка» – единственный источник доходов Тома Гудхью. Правительство заявило о намерении предъявить иск в связи с загрязнением подземных вод и незаконным сбросом медицинских отходов. В «Дерри ньюз» говорилось о возможном возбуждении уголовного дела.

Частенько по вечерам Стритер проезжал по Харрис-авеню-экстеншн, глядя по сторонам в поисках желтого зонта: никаких претензий – просто так, перекинуться парой слов. Однако ни зонта, ни его владельца он так и не увидел. Это его несколько расстраивало, но не удивляло. Дельцы – словно акулы, без движения погибают.

Он выписал чек и отправил его в банк на Каймановых островах.

В 2009 году Крис Браун здорово поколотил свою «зайку» номер один после вручения «Грэмми», а спустя несколько недель бывший футболист Джейкоб Гудхью не хуже поколотил свою игривую женушку Кэмми, после того как Кэмми обнаружила у Джейкоба в кармане пиджака один из известных предметов женского белья и полграмма кокаина. Оказавшись поверженной на пол, она в слезах обозвала его сукиным сыном. За это Джейкоб пырнул ее в живот мясной вилкой. Тут же опомнившись, он позвонил в службу «911», но дело было сделано – он в двух местах проткнул ей желудок. Полиции Джейкоб позже признался, что совершил это в беспамятстве. «У меня было какое-то затмение», – говорил он.

Назначенный судом адвокат оказался не слишком сметливым, чтобы добиться для него меньшей суммы залога. Джейк Гудхью с мольбой обратился к отцу, который с трудом мог оплачивать коммунальные счета, не говоря уж о каком-то там дорогостоящем бостонском «юридическом даровании», способном похлопотать за его обвиняемое в семейном насилии чадо. Гудхью обратился за помощью к Стритеру, который, не позволив своему старинному дружку произнести и дюжины слов из заранее отрепетированного горестного монолога, коротко бросил: можешь не сомневаться. Он все еще помнил, как давным-давно Джейкоб так естественно чмокнул своего отца в щеку. Оплата судебных издержек и адвокатских вознаграждений давала ему право интересоваться психическим состоянием Джейка, которое внушало некоторые опасения: его мучили чувство вины и глубокая депрессия. Адвокат сообщил Стритеру, что парень, вероятно, получит лет пять, три из которых, вполне возможно, окажутся условно-досрочными.

Когда выйдет, вернется домой, размышлял Стритер. Будет вместе с Грейси и Карлом смотреть «Американ айдол», если программа еще будет идти. Да будет, наверное.

– У меня есть страховка, – сказал как-то вечером Том Гудхью. Он сильно похудел, и одежда висела на нем мешком. Его глаза казались безжизненными. У него развился псориаз, и он беспрестанно чесал руки, оставляя на белой коже длинные красноватые полосы. – Я бы покончил с собой, если бы знал, что мне удастся выдать это за несчастный случай.

– Я не хочу этого слышать, – ответил Стритер. – Все изменится.

В июне «сыграл в ящик» Майкл Джексон. А в августе его примеру последовал Карл Гудхью: он насмерть подавился яблоком. Верный спутник, окажись он рядом, мог бы спасти Карла, применив метод Хеймлиха, однако с компаньоном ввиду нехватки средств распрощались шестнадцатью месяцами ранее. Грейси слышала издаваемые Карлом характерные звуки, но, по ее словам, решила, что это «просто его обычная хрень». Хорошо, что у Карла тоже была страховка – сумма хоть и маленькая, но достаточная, чтобы его похоронить.

После похорон (Том Гудхью всю дорогу скулил, цепляясь за своего старинного приятеля в поисках поддержки) у Стритера возник благородный порыв. Отыскав адрес студии Кифера Сазерленда, он отправил ему «Большую книгу АА»[69]. Он понимал, что «Большая книга» скорее всего отправится прямиком в мусорный контейнер (вместе с бесчисленным множеством ей подобных, присылаемых Сазерленду на протяжении долгих лет), но всегда оставалась надежда. В жизни есть место чуду.