Тьма, – и больше ничего

Он перестал улыбаться, и на какое-то мгновение ей даже показалось, будто он прочитал ее мысли. Следовало быть осторожной: по эту сторону зеркала тоже надо уметь хранить тайны.

– Дело вовсе не в степени сохранности. Дело в самом факте. Получить ее не от торговца, не по каталогу, а случайно найти среди мелочи, когда совершенно этого не ждешь!

– Знаю, – улыбнулась Дарси. – Будь здесь сейчас мой отец, он бы точно открыл бутылку шампанского.

– Я исправлю это досадное недоразумение сегодня за ужином, – сказал он. – Причем не в Ярмуте. Мы поедем в Портленд. В «Жемчужину побережья». Что скажешь?

– Дорогой, даже не знаю…

Он положил ей руки на плечи, как делал всегда, когда хотел показать, что говорит очень серьезно.

– Соглашайся. Сегодня будет достаточно тепло, чтобы ты смогла покрасоваться в своем лучшем летнем платье. Я слышал прогноз погоды, когда ехал домой. И я куплю столько шампанского, сколько ты сумеешь выпить. Неужели ты сможешь отказаться от такого заманчивого предложения?

– Ну… – Она подумала и улыбнулась. – Не смогу.

15

Они выпили не одну, а целых две бутылки дорогого французского шампанского, причем пил в основном Боб. Соответственно за руль тихо урчащей маленькой «тойоты» мужа села Дарси, а он устроился на пассажирском сиденье рядом, тихонько напевая «Грошики с небес», как обычно без фальши, но и не особенно мелодично. Дарси поняла, что он пьян. Не просто навеселе, а действительно пьян. Впервые за последние десять лет. Обычно Боб очень следил за тем, сколько пил, а если на какой-нибудь вечеринке его спрашивали, почему он не пьет, часто отвечал, что алкоголь – это вор, который крадет разум. Сегодня, вне себя от радости из-за столь ценной находки, он позволил себе потерять разум, и когда он заказал вторую бутылку, Дарси поняла, как поступит. В ресторане она еще не была уверена, что сможет осуществить свой план, но, слушая, как он тихо мурлычет мелодию, окончательно решилась. Конечно, она может это сделать! Она же теперь была Женой из зазеркалья, а та знала: то, что он считал своей удачей, на самом деле было ее удачей, и ничьей другой.

16

Дома он кинул пиджак на вешалку и притянул Дарси к себе для долгого поцелуя. Она чувствовала в его дыхании запах шампанского и сладкого крем-брюле. Неплохое сочетание, но если удастся осуществить задуманное, то потом ей вряд ли когда-нибудь захочется попробовать как одно, так и другое. Его рука скользнула вниз и остановилась на ее груди. Она немного подождала, а потом слегка оттолкнула его. На лице Боба отразилось разочарование, но оно исчезло, стоило ей улыбнуться.

– Я пойду наверх снять платье, – сказала Дарси. – В холодильнике стоит бутылка перье. Если вы принесете мне стаканчик минералки с ломтиком лайма, мистер, то не пожалеете.

Он ответил радостной – и такой родной! – улыбкой. Из всего арсенала ритуалов совместной жизни, выработанных за долгие годы брака, лишь один так и остался не возобновленным с той ночи, как он, почуяв неладное, примчался домой из Монпелье. Да, он именно почуял это, как матерый волк чует отраву. Изо дня в день Боб старательно восстанавливал свои позиции, возводя стену, подобно Монтрезору, замуровывавшему Фортунато [54], и секс на брачном ложе должен был стать последним камнем кладки.

Боб шутливо щелкнул каблуками и отдал салют на британский манер, приложив пальцы ко лбу и вывернув ладонь.

– Слушаюсь, мэм.

– И поторопитесь, – игриво сказала Дарси. – Не заставляйте женщину ждать.

Поднимаясь наверх, она подумала: «У меня ничего не выйдет. Кончится тем, что он меня убьет. Он считает, что не способен на это, а я уверена, что способен».

Может, так будет даже лучше. При условии, конечно, что он не станет ее сначала мучить, как мучил тех женщин. Ее устраивало любое развитие событий. Невозможно провести остаток жизни, заглядывая в зеркала. Она уже не была ребенком и не могла рассчитывать, что с возрастом это пройдет.

Дарси прошла в спальню, но только для того, чтобы положить сумочку рядом с зеркальцем на тумбочке. Потом она снова вышла и крикнула:

– Ты скоро, Бобби? Я заждалась газировки!

– Уже бегу, мэм, как раз лью ее на кусочки льда!

Слегка покачиваясь, он вышел из гостиной в холл, держа на вытянутой руке хрустальный бокал, – так обычно делают официанты в юмористических сериалах. Он оперся на перила свободной рукой и начал медленно подниматься по ступенькам, стараясь не расплескать воду с метавшимся по поверхности ломтиком лайма. Лицо светилось радостью, настроение у него было отличное. На мгновение Дарси отказалась от задуманного, но тут перед ее глазами с удивительной четкостью предстали образы Хелен и Роберта Шейверстон. Сын и мать, над которой надругались и чье тело изуродовали, лежали рядом в массачусетском ручье, уже начавшем затягиваться льдом…

– Стакан перье для леди, сию мин…