Тьма, — и больше ничего

Краем глаза она заметила, как за граненым стеклом, точно рыбина в аквариуме, выплыло искаженное лицо. Последовала некоторая заминка, длившаяся, как ей показалось, очень долго. Наконец Рамона открыла дверь.

— Да? Что вам уго…

Тесс повернулась. Свет из открытой двери упал на ее лицо. И по ужасу на лице Норвил, потрясению с характерно отвисшей челюстью, она мгновенно поняла все, что ей требовалось узнать.

— Вы? Что вы тут дел…

Тесс вынула из переднего правого кармана «лимоновыжималку» тридцать восьмого калибра. По дороге из Стоук-Виллиджа она боялась, что пистолет вдруг запутается в складках одежды, но достать его получилось весьма легко.

— Отойди от двери. Попробуешь захлопнуть, я выстрелю.

— Не выстрелите, — ответила Норвил. Она не двинулась с места, но и не попыталась захлопнуть дверь. — Вы что — спятили?

— Давай в дом.

На Норвил был массивный голубой домашний халат, и когда Тесс увидела, как он начал спереди угрожающе вздыматься, она подняла пистолет.

— Только попробуй открыть рот, чтобы крикнуть, и я выстрелю. Уж поверь, у меня нет ни малейшего желания шутить с тобой, сука!

Мощный «буфер» Норвил опустился. Поджатые губы чуть обнажили зубы, а глаза забегали. Теперь она уже не была похожа на библиотекаршу, уже не казалась веселой и радушной. Тесс увидела в ней загнанную крысу, застигнутую врасплох вдали от своей норы.

— Если выстрелите, все соседи услышат.

Тесс так не считала, однако спорить не стала.

— Тебе уже будет все равно, потому что ты умрешь. Давай в дом. Будешь слушаться и отвечать на вопросы — может, доживешь до утра.

Норвил отступила, и Тесс прошла в раскрытую дверь, крепко держа перед собой пистолет. Стоило ей закрыть дверь — она пнула ее ногой, — как Норвил остановилась возле маленького столика с каталогами.

— Нет-нет, не хватать и не швырять, — упредила Тесс, и, судя по дернувшемуся рту Рамоны, «схватить и швырнуть» действительно входило в ее планы. — У тебя же все на лице написано. Как бы я иначе здесь оказалась? Давай-давай, не останавливайся. Прямо в гостиную. Просто обожаю семейку Трапп,[50] когда они в ударе.

— Вы сумасшедшая! — воскликнула Рамона и вновь попятилась. Она не сняла ботинки даже дома — здоровенные, мужские, со шнурками. — Понятия не имею, что вам тут надо, но…

— Не пудри мне мозги, мамаша. Лучше не надо. Ты только открыла дверь, а у тебя уже все на лице было написано. Ты ведь думала, что я умерла?

— Не знаю, о чем вы…

— Да ладно, чего уж там — между нами, девочками.

Они добрались до гостиной. На стенах висели трогательные картинки — клоуны, большеглазые зверушки, — а полочки со столиками захламляли многочисленные безделушки типа стеклянных шаров со снегом, разных статуэточек и фигурок в стиле Марии Хуммель,[51] умилительных медвежаток и керамического домика, будто из сказки о Гансе и Гретель. Несмотря на то что Норвил работала библиотекаршей, книг в доме как-то не наблюдалось. Напротив телевизора красовалось вычурное кресло с пуфиком для ног перед ним, рядом с креслом — столик с пакетом сырных чипсов «Чиз дудлз», большой бутылкой диет-колы, телевизионным пультом и телепрограммой. На телевизоре стояла фотография в рамке, где Рамона щека к щеке обнималась с какой-то женщиной. Похоже, снимок сделали в парке аттракционов или на ярмарке. В стеклянной конфетнице перед фотографией при включенном верхнем свете что-то искрилось.

— И долго ты этим занимаешься?

— Не понимаю, о чем вы.

— Поставляешь «живой товар» своему безумному убийце-сыночку.

Библиотекарша яростно все отрицала… отчего у Тесс возникла проблема. Когда она ехала сюда, убийство Рамоны Норвил представлялось ей не просто одним из вариантов развития событий, а непременной частью плана. Тесс почти не сомневалась в том, что у нее это получится и что спрятанный в левый карман ее рабочих штанов моток троса ей не понадобится. Однако сейчас она вдруг поняла, что не может ничего предпринять, пока эта женщина не признается в соучастии. Ее реакции на появление Тесс — побитой, но очень даже живой — все же оказалось недостаточно.

Не совсем достаточно.

— Когда это началось? Сколько ему было? Пятнадцать? Он говорил, что просто валяет дурака? Все они так поначалу говорят.

— Не понимаю, о чем вы. Вы приехали в библиотеку, довольно неплохо выступили — без особого блеска и явно ради денег, но все же помогли нам закрыть «окно» в программе, а потом вдруг заявляетесь ко мне в дом с оружием и какими-то безумными…

— Не годится, Рамона. Я видела его фото на сайте «Красного ястреба»: один звонок и — к вашим услугам. Он изнасиловал меня и чуть не убил. Потому что решил, что уже убил. И отправила меня к нему ты.

На лице Рамоны отразились потрясение, негодование и чувство вины одновременно.

— Ложь! Глупая сучка, ты же ни черта не знаешь! — Она двинулась было вперед, но Тесс подняла пистолет.

— Нет-нет, не стоит. Не советую.