Тьма и пламя

Маг вновь попытался призвать свою силу, зло выругавшись, когда сверкающий щит побледнел перед ним. Корни настигли его, повинуясь хозяйке, опутывая и удушая. В какой-то момент лес снова затих. Яр поднялся во весь рост, широко расставив ноги, чтобы удержаться. Теперь он в полной мере мог ощутить каждую полученную рану, поморщившись и зайдясь сиплым кашлем.

Веля своим лесным помощникам вернуться в первоначальное состояние, Хельга приблизилась к другу. Давненько они не виделись… Прибавился свежий шрам у брови, что заставило Яра хмуриться. В черных одеждах томаринцев она походила на тень. Только яркие глаза да огненные волосы оживляли образ, который Яр бережно хранил в памяти. Где-то там, далеко в сердце. Молча…

– Ты опоздала, проклятье, – проворчал он.

Хельга не ответила, схватила его за ворот куртки, перепачканной землей, и притянула к себе. Ее губы прижались к его губам, не давая отстраниться. Да томаринец особо и не желал этого. Чувствовал, как многочисленные раны перестало нестерпимо жечь. А ребра уже давали возможность мало-мальски нормально дышать.

Глава 9

В отблесках огня, разведенного в небольшой пещере, волосы Хельги казались продолжением пламени. А глаза блеснули золотом, словно у дикого зверя. Яр снял испорченную куртку и стянул рубаху, подставляя раненую спину умелым рукам подруги. Порезы затянулись, но те, что поглубже, все еще кровили. Яр не мог позволить ей истратить всю драгоценную силу на него. Оттого и повел плечами, отстраняясь, стоило Хельге вновь попытаться использовать магию.

– Повязки будет достаточно. Затянутся сами.

– Что вынудило тебя задержаться в городе? – сдаваясь, спросила женщина, разрывая тонкие полоски ткани и осторожно вытирая рану на спине друга. – Ты никогда так подолгу не оставался в Валмире. Учитывая присутствие короля, твое поведение вообще смахивает на безумство.

У входа в пещеру нечто заскреблось, словно когтями по камням, и послышался тихий скрип. Затем, преспокойно обходя охранную печать, ввиду одной и той же магии, к ним из темноты засеменил уже знакомый старый пень. Подобрался на изогнутых корнях к огню, стряхнул труху и присел, будто уставший путник. Хельга вздохнула, глядя на нежданного визитера.

– Совсем забыла о тебе, дружок.

Она уже собиралась прекратить действие магии. Но пень всем своим видом выразил немой упрек, и инрэйг махнула на него рукой.

– Утром сделаешь это. Пусть погреется, – понимая, как странно прозвучали его слова, отозвался Яр.

– Кажется, ты завел приятеля, – устало усмехнулась Хельга. – Но ты так и не ответил на мой вопрос.

– Я думаю. – Яр перевел дыхание, стараясь не показать подруге, что ребра все еще саднили. – Я почти уверен… Нет, проклятье, я уверен, что нашел ее! Мне так кажется, Хельга.

Закончив управляться с его ранами, она опустилась на каменный пол пещеры рядом с Яром, принимаясь глядеть на костер.

– Хочешь сказать, что ты задержался, поскольку нашел Трин? – Она недоверчиво посмотрела на томаринца. – Ты уверен, Яр? С тех пор как кто-то распустил слух о существовании печати, без конца появляются охотники, желающие ее заполучить. Идиоты действительно верят, что она якобы откроет им доступ к сокровищам Томарина, награбленным разбойниками. Они идут на любые уловки.

– Я знаю. Томаринской печати нет. И никогда не было. Как нет и никаких сокровищ. Пьяная болтовня в трактире и не такие небылицы порождает. Мы никогда не реагировали на попытки кретинов-охотников раздобыть то, что не существует. – Яр приблизил ладонь к огню, задумавшись ненадолго. – Но все они как один пытались поймать кого-нибудь из томаринцев и выведать «тайну». На этот раз все иначе. На этот раз явилась девушка. Что-то кольнуло здесь, понимаешь?

Яр коснулся своей груди нагретым у огня кулаком.

– Сам не понимаю, отчего появились такие наивные мысли. Но в тот вечер я прихватил старый ящик и согласился прийти на встречу. Помощник трактирщика сказал, что пришла девушка. Студентка Арда. В сопровождении самого ректора академии. Это не была простая уличная девка, которая сыграла бы что угодно за горсть монет. И у нее был знак на руке. Не татуировка, а нарисованный свежими чернилами. Она смогла открыть ящик, Хельга. Ты можешь представить мое изумление?

– Смогла открыть? – нахмурилась Хельга. – Она студентка этой проклятой академии? У богов странное чувство юмора… И что же? Трин признала себя дочерью Броза? Чего желает? Каковы ее намерения? Говори же.

– Когда мы виделись в последний раз, меня вежливо отослали подальше с явной надеждой больше никогда не встретиться.

– Что? – удивилась подруга, бросая в огонь использованные бинты.

– Она похожа на отца. Тот же упрямый взгляд. На мать совсем немного… И она не узнала меня. Я мог измениться за прошедшие годы, но ведь не настолько. – Голос Яра охрип и стал тише. – Кажется, она ничего не помнит, Хельга. Но это еще не все.

– Что же?

– Она зовет себя Вандой Синхелм.

Томаринец поднялся вслед за подругой, когда та сорвалась с места, сверкая гневным взглядом.

– Синхелм? – Губы Хельги презрительно изогнулись.

– Эта девушка считает его отцом, – с трудом договорил Яр.