Тьма и золото полуночи

Прихожу в Аннун раньше обычного, надеясь, что Самсон уже будет в своем прежнем состоянии. Такого не случалось, чтобы я прибыла, а его еще не было в рыцарском зале или бы он уже не разговаривал с одним из капитанов лоре или с лордом Элленби. Наскоро заглянув в конюшню, чтобы Лэм поддержала меня, ткнувшись носом, я отправляюсь искать Самсона. Мне требуется много времени, чтобы его найти, – так много, что я уже начинаю гадать, не опоздал ли он наконец-то. По крайней мере, я знаю, что он не с лордом Элленби, потому что прохожу мимо командира Тинтагеля, когда тот направляется к башне Чарли вместе с Джин. Лорд Элленби лишь кивает мне и улыбается на ходу. В моей груди вспыхивает искра надежды – ведь если Самсон уже сказал бы лорду Элленби, что я нежелательна в полку бедеверов, меня бы вызвали на серьезную беседу вместо доброжелательного кивка.

Наконец я нахожу Самсона наверху купола, на парапетах, что смотрят на город. Здесь всегда находятся стражи, каждый занимает свое место по компасу. Самсон не рядом с харкерами, он стоит посередине, глядя на купол, что накрывает центр башни, и явно пытается в чем-то разобраться.

Его лицо мрачнеет, когда я подхожу.

– Мы можем поговорить? – спрашиваю я.

– Сейчас не самое подходящее время… – начинает он, но его прерывает Иаза, появившийся с другой стороны купола.

– Не понимаю, что они значат… – говорит Иаза, но резко умолкает, увидев меня. – Ох. Виноват.

– Нет, это я помешала, – возражаю я. – Я просто…

Я в отчаянии смотрю на Самсона, надеясь, что он поймет, что мне нужно.

– Дай мне минутку. Встретимся внизу, – говорит он мне.

Я киваю, чувствуя себя глупо, чувствуя себя отвергнутой, и спускаюсь по лестнице, чтобы подождать Самсона там, где всегда его жду, – в саду, где аптекари ухаживают за травами и где ароматы розмарина и эвкалипта сливаются в головокружительную смесь.

Ждать долго не приходится. Мне хочется спросить Самсона, что они с Иазой делали наверху, но есть и более важная тема.

– Прости, – выпаливаю я. – Пожалуйста, не заставляй меня уходить!

Самсон подходит ко мне, обнимает, прижимается лбом к моей голове:

– Я бы никогда не стал угрожать тебе таким образом.

Я, запинаясь, начинаю объяснять свой поступок, думая в это время, что куда легче было бы передать все через кого-то другого, как я делаю с Олли и Киераном, и у меня даже мелькает мысль, не будет ли слишком странно, если я попрошу Джин присоединиться к нам, чтобы переводить мое бессвязное бормотание.

– Ты ведь знаешь, что я все понял? – говорит Самсон, когда я наконец умолкаю. – Мне трудно вообразить, что это значило для тебя, но я догадываюсь. И я представляю, как бы сам себя чувствовал… Ты делаешь точно то же самое, что сделал я, когда ворвался в дом вампиров… ты пытаешься доказать то, что тебе не нужно доказывать.

Несколько лет назад Самсон признался мне, что тот подвиг, что занес его в историю танов, был героической, глупой, нарушающей правила попыткой спасти свою тогдашнюю подругу от разрушения.

– Но я должна что-то доказать, – пылко возражаю я. – Ты не можешь понять до конца, потому что ты был избран для того, чтобы стать таном. А я – нет, помнишь? Андраста… – У меня перехватывает дыхание, когда я произношу имя своей погибшей наставницы. – Она привела меня сюда. Она и моя мама просто шантажировали лорда Элленби, чтобы он допустил меня до турнира…

– А турнир как раз и доказал, что ты должна стать рыцарем, – заканчивает за меня Самсон. – Если бы здесь было не твое место, твое ожерелье не изменилось бы. Ты не получила бы скимитар. Тебе следует забыть о том, что это не твое место, Ферн.

Я стараюсь поверить ему. Был однажды краткий миг – несколько месяцев назад, – когда я могла по-настоящему это принять, когда у меня был Иммрал и я действительно могла что-то изменить. Когда я ощущала, что товарищи-таны меня ценят.

– Не знаю, как стать полезной, – шепчу я. – Не понимаю, почему некоторые из вас хотят, чтобы я и теперь оставалась здесь, теперь, когда у меня нет силы.

Самсон долго молчит. Достаточно долго для того, чтобы я начала думать: он признается, и он тоже этого не понимает, и, в конце концов, меня лучше было бы выставить. Потом он говорит:

– Чего ты от меня ждешь, Ферн? Я не могу заставить тебя верить, что ты здесь нужна. Никто этого не может. Единственная, кто может по-настоящему понять, почему мы можем хотеть, чтобы ты здесь осталась, – это ты сама. Пока ты не осознаешь, насколько ты изумительна, с Иммралом или без него, никто не сможет этого сделать за тебя. Не по-настоящему.

– Я не пытаюсь вызвать у тебя жалость к себе или польстить моему эго, – говорю я. – Я действительно себя не знаю.

Самсон вздыхает и садится на раму поднятой кровати. Я сажусь рядом с ним. Он берет мою руку, его кожа кажется темно-янтарной рядом с моей светло-песочной.

– Я никогда никому этого не говорил, – начинает он, – даже лорду Элленби. Когда я несколько лет назад находился в штаб-квартире Мидраута в Королевском арсенале, кое-что случилось.