Тьма. Испытание Злом

…Ранним утром из стольной Аквинары в северо-восточном направлении выдвинулся отлично экипированный отряд. Состоял он (самого Кальпурция не считая) из двадцати специально нанятых воинов-легионеров, каждый на прекрасном гартском скакуне, каждый вооружен с ног до головы, и не только обычными мечами, копьями и луками! Еще и года не прошло, как появилось в Силонии совершенно новое, доселе не виданное оружие под названием аркебуза. Было оно колдовским: страшно плевалось огнем, чуть не до смерти пугая лошадей противника, на тридцать шагов выметывало из железной трубки свинцовые шарики, а с пятнадцати пробивало даже самый лучший эренмаркский доспех. Ерунда, конечно, по сравнению с хорошим альвийским луком — зато уж грохоту! Стоил каждый «ствол» диковинного оружия дороже коня с упряжью. Но судия Вертиций средств жалеть не стал, купил целых пять. Право, лучше бы он поскупился!

Очень скоро и кони, и оружие, и доспех перешли в другие руки. Разбойники напали на подходе к Ифийскому хребту. Было их всего человек сорок, налетели ураганом, разметали отряд силонийцев в считаные минуты, солдат перебили, Кальпурция почему-то пощадили, продали в рабство. Так бесславно закончился этот поход…

Так печально закончился рассказ Кальпурция.

— С ума сойти! — Йорген был потрясен. — Что же это за разбойники такие водятся нынче в ифийских землях?! Разбойники, способные перебить двадцать легионеров!

— Лучше спроси, что это за легионеры, — с горечью вздохнул Кальпурций.

Сто тридцать лет не видела войн его благословенная родина! Сто тридцать лет ни один враг не осмеливался подойти к ее рубежам! Потому что далеко за их пределами гремела, внушая ужас любому противнику, слава ее защитников, непобедимых воинов Железного Легиона Смерти!

Увы! На поверку оказалась эта слава сильно преувеличенной. Никакие тренировки не заменят опыт живого боя. Простых разбойников не смогли одолеть воины, не знавшие войны! Даже колдовское оружие не помогло.

— Вот как? Это интересно… — промурлыкал ланцтрегер Йорген фон Раух, и вид у него сделался такой, что Кальпурцию Тииллу стало… как бы это точнее определить? Неуютно. Чуть ли не предателем родины себя почувствовал, пусть и невольным. Дернула же Тьма за язык вести такие разговоры с потенциальным противником (вроде бы числится Эренмарк у Силонии в союзниках, но мало ли как может повернуть история)!

Наверное, эта ужасная мысль отразилась на его лице, потому что Йорген взглянул на него — и рассмеялся.

— Да ладно, не переживай! Я никому не скажу. Клянусь! — Он поднял вверх раскрытую ладонь. В обиходе гвардейцев этот жест означал клятву столь страшную, что за нарушение ее полагалась смерть. Но Кальпурций этого не знал и продолжал тревожиться еще какое-то время. Пока не сказал себе: благодаря Тьме у Эренмаркского королевства есть дела поважнее, чем завоевательные походы на дружественную Силонию. Эта мысль его успокоила.

Глава 7, в которой Йорген фон Раух портит отношения с отцом, разочаровывается в умственных способностях молодого короля Видара и радует брата напоследок

Ах, вижу я: кому судьбою
Волненья жизни суждены,
Тот стой один перед грозою,
Не призывай к себе жены.

А. С. Пушкин

Говоря о «двух днях», Йорген явно торопил события. Целых десять дней не могли они с Кальпурцием покинуть город, мешали обстоятельства.

Неурядицы начались уже на следующее утро. В столицу на вороном коне его любимой гартской породы прискакал из Кнуппеля (где гостил у старого друга) Рюдигер фон Раух, ландлагенар Норвальд собственной персоной.

Злой, голодный с дороги, в дорогом костюме, густо заляпанном рыжей весенней грязью, ворвался он в комнату своего среднего сына, и Кальпурцию сразу бросилось в глаза сходство между отцом и сыном старшим: то же открытое лицо, на котором можно легко прочесть все мысли и чувства, тот же прямой взгляд, та же резкая манера движений…

Обращала на себя внимание его молодость. Если Йоргену этот человек еще мог сгодиться в отцы, то рядом с Дитмаром скорее показался бы старшим братом. Оно и неудивительно. Всего пару десятилетий назад дети еще не разучились чтить родителей и следовать их воле. Четырнадцать лет едва минуло Рюдигеру, когда за него была просватана шестнадцатилетняя Эмма фон Клинге, дочь владельца соседнего ландлага. Через полтора года у них родился сын — раньше не получилось, мешала незрелость супруга, хотя — видят Девы Небесные — он очень старался.