Тьма на ладони

— Надеюсь, скоро получится, — решительно кивнул он. — Эта «Ёсинага» — цирк, а не контора! Здоровенными билдингами владеют, а в простых расчетах ни одна собака разобраться не может. Я уже и сам за них все рассчитал, на компьютере подбил, изложил как можно понятнее. Бесполезно! Только щеки надули и повторяют: дайте время подумать, мы вам позвоним. И опять все свалили на фирму-посредника. Сегодня их риелторы из «Нисии» уже звонили. Ну, я отобрал у сестры трубку и залепил: дескать, не хотите цены сбрасывать — мы немедленно закрываемся и съезжаем отсюда ко всем чертям. Погодите, кричат, мы не можем решать такие вопросы без домовладельца. Но других желающих сюда въехать за такие бабки они в жизни не найдут! Так что скоро эта «Ёсинага» сломается, я уверен. А в будущем — так и вообще разорится. Слишком у них с математикой все запущено. А может, и вообще с головой.

— Погоди-погоди! — вклинился я в его болтовню. — А что ты за них рассчитал-то?

— Ну, взял первоначальную стоимость помещения, разделил на срок ее амортизации до сих пор, добавил процент с учетом налогов и прибыли риелтора — и получил оптимальную арендную плату…

— И как же ты считал?

— Это здание построено восемь лет назад. То есть когда цены были на самом пике, верно? Берем официальные цены в этом районе на тот период. Площадь здания — сто восемьдесят квадратных метров. Умножаем на четыре этажа и подвал. Получаем, что по официальным ценам на тот период это здание стоило примерно одиннадцать миллиардов[28]. Но с тех пор его реальная стоимость чуть не в пять раз упала. А дерут они за него только на двадцать—тридцать процентов меньше! Вот я и пытаюсь им доказать, сколько этот подвал должен стоить сегодня, чтобы его вообще кто-нибудь снимать захотел. А они заладили как попугаи: средний уровень цен сейчас такой-то, бла-бла-бла… Своей головой подумать, что происходит, совсем не хотят!

— Так ты что же, босс этого заведения?

— За босса у нас сестренка. Я — так, на подхвате…

— А лет тебе сколько?

— Восемнадцать.

— М-да. Похоже, ты не только клиентов за локти хватать научился.

— Ну, в общем, да… Отец мне всегда говорил: пока люди шевелятся, между ними всегда будут денежные отношения. Ну, и научил меня кой-чему. Времена сейчас такие: не научишься Системой вертеть — она тебя сожрет с потрохами. Что хорошо, что плохо — рассуждать уже не приходится. Я неправ?

— Может, и прав… Так что же, твой отец — экономист?

— Да нет. Когда-то в Беркли защитил кандидатскую по экономике, но потом ушел в чистый бизнес. Сейчас портфолио-менеджер. Проталкивает в рекламные агентства восходящих звезд шоу-бизнеса…

— Диссертацию, говоришь? Считай, без пяти минут профессор! Уж покруче магистра по деловому администрированию…

— Это верно. Только он решил, что быть ученым — слишком глупо. И еще в Лос-Анджелесе открыл свою инвестиционную компанию. Громадные фонды поднял. Вечно у него журналисты толпятся — то из «Уолл-стрит Джорнал», то из «Файненшл Тайме». Преуспевающий афроамериканец, куда деваться! Журналюги на таких падкие. В общем, вот такой человек. Сейчас я с ним, правда, только е-мейлами перебрасываюсь иногда. Немного подумав, я спросил:

— Значит, в открытие этого бара тоже отец вложился?

Он склонил голову набок:

— Ну, можно и так сказать.

— Слушай, Майк, — вставила Охара, — а как твое полное имя?

— Майк Яманэ Вильямc.

— Надо запомнить. Того и гляди, в журнал «Форбс» попадешь. В список самых богатых людей мира.

— Будем стараться!

— А кстати, — вмешался я, — этот Сугино из корпорации «Ёсинага»… Почему ты его быком назвал?

— Ну, он так выглядит… Здоровенный и взгляд как у быка. Кажется, так у вас раньше якудзу называли? Такой мафиози из комиксов. Того и гляди, кому-нибудь шею свернет.

— Так, может, он и правда якудза?

— Если и так, то скорее бывший. В японской недвижимости таких пруд пруди. Хотя бог его знает… А ты что, пойдешь с ним встречаться?

— Не знаю еще. Но за телефончик спасибо.

Он улыбнулся, как ребенок. Я подумал, что в этом парнишке, помимо мозгов экономиста и мышц боксера, скрывается еще немало талантов. Во всяком случае, интуиции ему точно не занимать.

— Шеф, — сказала Охара, — а чего вас это здание так заинтересовало? И зачем вам общаться с каким-то якудзой? Ничего не понимаю…

— Ну я же тебе объяснял: век живи…

Она открыла рот для ответа. Но тут овал ее губ расплылся, и перед глазами у меня потемнело. Я встал с табурета.

— Ну ладно… Теперь мне пора.

На этом я потерял равновесие. Тонкие руки, мелькнув перед глазами, подхватили меня под локоть. Маленькие и на удивление сильные руки. А еще через пару секунд эти руки хлестали меня по щекам. Совсем недавно Какисима проделывал со мной то же самое. Ну и денек! Каждый так и норовит залепить мне пощечину.

— Господи… Да он весь горит!