Тьма на ладони

В ушах прозвучал голос Киэ Саэки. «Что может быть общего между детьми из разных поколений?» — пожаловалась она. Вот как. Значит, проблема не в этом. Просто Дзюнко Кагами сознательно выдерживала эту дистанцию. Единственный вариант отношений, который позволяет себе мать, боясь, что дочь узнает всю правду. «Ведь он совсем не умеет притворяться, — опять пронеслось в голове. — Чистый, порядочный человек…» Да, таким он и был. Узнал от Дзюнко Кагами обо всем, что случилось. И смотрел на дочь не глазами мужчины, а глазами человека, который обожает мать.

Оторвавшись от серой дороги, мой взгляд провалился в иссиня-черное небо. Ночное небо, бездонное, как чья-то любовь.

— Но как Сато удалось пробраться в Парламент?

— Редкий случай, когда «развод по крови» оказался кому-то на руку. Как только этот упырь вернулся в родной городишко, родители его померли. И оставили ему в наследство строительную фирму. Поначалу, кроме наездов да шантажа, ему и действовать было нечем. Но как раз в этом он преуспел. Подходящее время, подходящее место. Да еще и деньжат подвалило. Иногда этого достаточно, чтобы урвать от жизни все, что захочешь. И он рванул в мир большой политики. Начал с делегата от совета префектуры, а там и в Парламент на депутатской лошади въехал. О родном городишке не забывал, государственные деньжата регулярно туда заворачивал. Даже кличку себе на родине заработал — Мини-Какуэй[51]. В общем, чего удивляться. Какие люди, такая и страна…

Перед глазами мелькали какие-то надписи на асфальте. Где мы находимся — я уже не понимал. В голове проплывало прошлое этих людей. С тех пор минуло столько лет. Но все эти годы они не забывали о Дзюнко Кагами. И успешная карьера телезвезды, и всю жизнь скрываемая от дочери правда — все уходит корнями туда…

Словно подслушав мои мысли, Кацунума продолжал:

— А потом я впервые увидел Дзюнко по телевизору. Удивился, конечно, но сразу узнал. Такой женщине даже играть не нужно. Всё в ней самой. И на экране все такая же принцесса, как в детстве… Я, конечно, даже подумать не мог, что призрак прошлого мне по телевизору явится. Только здесь все было сложнее. С такой работенкой, как моя, всех «призраков» на учет ставить приходится. Я, конечно, мог и контору ее проверить, и с ней самой поговорить. Но не стал. Газетчики тогда были не такие пуганые, как сегодня. Так и прописывали в ее «профиле»: родилась в префектуре Исикава, отец — господин Саэки… А я, если честно, никого в жизни так не боялся, как ее отца. Да и про Норио Сато вспоминать не хотелось…

— Ну, его ты через пару лет все-таки вспомнил.

— Подначивай сколько влезет, — спокойно пожал он плечами. — Пушка пока у тебя… Но за карьерой Дзюнко я следил давно. Когда она стала ведущей больших телешоу, это был уже пик ее славы. А мои «гнилые связи» с Сато уже прогнили до основания. Чем бы я ни занимался, без этой паскуды уже шагу ступить не мог… К тому времени стало известно, что старый Саэки помер, а банда его раскололась. Другими словами — бояться мне стало нечего. И тут вдруг оказалось, что Исидзаки крутит с ней роман. Об этом я узнал от Сато. Он-то с Исидзаки уже давно был знаком — все эти финансисты и политики часто пересекаются. Хотя с самой Дзюнко, слава богу, в «новой жизни» встретиться не посмел… В общем, он мне рассказал об их шашнях. И поручил копать. Тут мы, понятно, сразу на золотую жилу наткнулись. У Сато как раз на раскрутку партии не хватало. Сам-то он, конечно, как член Парламента, морды наружу не высовывал. Грязной работой, как всегда, пришлось заниматься мне…

Я покачал головой:

— Вот это терпение! Я, конечно, не собираюсь тебе проповеди читать. Но интересно, что сам о себе думает человек, когда сожрет столько дерьма?

— Никогда об этом не думал. У меня такой стиль жизни. Другого нет.

— Это какой же? Сам не живешь и другим не даешь?

Он криво усмехнулся. Мои слова, похоже, были ему до лампочки.

— Если я верно понял, — уточнил я, — сначала вы не планировали давить на Дзюнко Кагами. Вопрос стоял только об Исидзаки. Но в итоге вы замкнули их друг на друга, так, что ли?

— Да, — кивнул он. — Нужно было чем-то заткнуть ей рот. Шантажируя Дзюнко собственной дочерью, Сато и сам рисковал слишком многим.

— Честно признаюсь: завидую твоей нервной системе, — вздохнул я. — Обычному человеку, нажравшись такого дерьма, давно бы уже поплохело…

Не меняясь в лице, Кацунума бесстрастно смотрел на дорогу.

— Поначалу этого хватало, — продолжал он. — Инвестиции «Тайкэя» потекли в «Ёсинагу». А позже к ним и добавку приписать удалось. Уже на этом мы нагревались очень неплохо. Поэтому, когда Исидзаки уперся и начал условия выдвигать, спорить не стали. Он ведь сразу заявил, что, кроме «Кагами-билдинга», больше ничего инвестировать не собирается. Ну, мы и согласились. Знаешь, что в нашей работе самое главное? Не перегнуть палку. Когда давишь кому-то на горло — оставляй место для вдоха.

— М-да. Послушаешь тебя — чему только не аучишься… Но зачем вы назвали здание «Кагами»? Вам же это имя — как кость в горле, разве нет?