Тьма наступает

— Стой! — рявкнула она, и Бруно прирос к земле. — Мы не побежим за птицами! — Белла повернулась к Собачкам-на-поводочке, обвела их грозным взглядом: — Все меня слышали? Вы что, забыли, как Длиннолапые в желтых шкурах обидели Дейзи? Они — не друзья! Нельзя доверять тем, кто прячет свою настоящую морду под страшной черной шкурой, да еще по своей воле лезет в брюхо гремучей птицы!

Альфа одобрительно рыкнул, а Бруно пристыженно поджал хвост и поплелся обратно.

Солнышко, мелко трясясь, посеменила за ним.

Счастливчик насторожил уши. Блестящая тарахтящая птица скрылась за соснами, грохот ее крыльев тоже стал стихать. Ветки сосен все еще раскачивались, но стволы стояли неподвижно.

Счастливчик вытянул шею, холодок страха пробежал по его спине. Он слышал хруст шагов Длиннолапых, слышал, как клацает брюхо гремящей птицы, из которого они выпрыгивают на землю. Грубые голоса Длиннолапых казались особенно зловещими в наступившей тишине. Счастливчик прижал уши, в животе у него все сжалось от дурного предчувствия.

Через какое-то время жуткий грохот возобновился. Стая терпеливо ждала, застыв на месте. Широко распахнув глаза, собаки смотрели, как гремящая птица вновь взлетает над лесом и удаляется прочь.

Счастливчик палкой вытянул хвост.

«Что все это значит? — стучало у него в голове. — Что затевают Длиннолапые?»

Счастливчик брел по окраине новой территории стаи. Остановившись в высокой траве, он посмотрел через реку на заросли колючек на другом берегу. Ему было грустно и одиноко, но он поспешил отогнать эти чувства. Что делать, он сам выбрал себе эту судьбу. Значит, нужно делать то, что положено — выполнять работу Омеги. Собирать сухую листву на собачьи подстилки.

Счастливчик носом сгреб кучку листьев и веточек под дерево, вздохнул, взял часть собранного в пасть и побрел в сторону лагеря. Сбросив свою ношу возле ежевики, преграждавшей вход в пещеру, он развернулся и побежал обратно к реке. Пройдя вдоль берега, Счастливчик отыскал кочку, поросшую хорошим мягким мхом. Фыркнув, он стал рвать мох лапами и вскоре набрал вполне приличную кучку. Правда, мох был слегка влажный, но Счастливчик надеялся, что тот быстро подсохнет.

Каждый раз, проходя мимо Стрелы и Дейзи, Счастливчик невольно опускал голову от стыда. Будь на его месте более гордый пес, он бы, наверное, не вынес этого унижения.

«Сколько ни тверди себе, что делаешь это ради спасения щенков, все равно чувствуешь себя паршиво».

Пересилив себя, Счастливчик отнес мох в пещеру. Тут же из зарослей крапивы высунулся Нытик. При виде Счастливчика он радостно осклабился, высунув язык.

— Эй, нерадивый Омега! — нагло протявкал Нытик. — Смотри, ты уронил!

Счастливчик резко повернулся и смерил маленького уродца испепеляющим взглядом.

— Я просто стараюсь тебе помочь! — еще шире ухмыльнулся Нытик.

Он не скрывал своего торжества. В глазах маленького негодника светилась настоящая радость, он наслаждался унижением Счастливчика. Что ж, это тоже нужно было стерпеть.

Счастливчик поднял хвост и молча прошел близко от Нытика, так что тот испуганно попятился в крапиву.

Вернувшись к дереву на берегу, где он оставил свою кучу сухой листвы, Счастливчик даже остановился в изумлении. За то время, что он бегал в пещеру, куча выросла почти вдвое! Счастливчик потряс головой, зажмурился, а когда снова открыл глаза, то увидел Солнышко, выбегавшую из кустов в охапкой листьев в пасти.

Счастливчик сел и поскреб задней лапой за ухом.

— Что ты делаешь, Солнышко?

Она взмахнула коротким хвостиком и гордо окинула взглядом кучу.

— Ой! Помогаю тебе, что же еще? Когда я была Омегой, то целых два раза меняла подстилки, ой-ой! И сама нашла место, где лежат самые-пресамые мягкие листочки! Ой, Счастливчик, сейчас я тебе открою свой секрет, ой! Никогда не бери самые сухие листья, они или раскрошатся у тебя в пасти, пока ты будешь их нести, или превратятся в труху, когда на них кто-нибудь ляжет. Ой, понимаешь, да? А когда делаешь подстилку, то сначала клади мох, потом мягкие веточки — ой-ой, самые хорошие! — а в самом конце полусухие листочки! Ой, Счастливчик, какая получится подстилочка — ой! Даже лучше, чем в доме у моих Длиннолапых!

Счастливчик молча разглядывал ее.

— Ты была Омегой? — переспросил он.

Солнышко тявкнула и аккуратно подровняла кучку носом.

— Но разве не Нытик…

— Нет! Омегой была я!

Счастливчик грустно потупился. Ему было жаль бедную маленькую Солнышко, которой пришлось пройти через такое унижение.

Но она вдруг вытянулась во весь свой крохотный росточек, задрала голову и звонко протявкала: