Тьма падет

– Да. Она как-то мне совершенно случайно написала. Спросила, не хочу ли я поговорить с кем-то, кто знает, что такое иметь… такого отца.

– Где она живет?

– На севере Шотландии. У нее ферма посреди гор. Пятнадцать лет назад она написала книгу, а на вырученные деньги купила участок.

Кейт передернуло. Вода больше не казалась приятно бодрящей, а пальцы начали неметь.

– Надеюсь, ты книгу писать не собираешься.

– Нет, конечно. С чего ты это взяла? Мне нравится здесь работать. Учить людей подводному плаванию, снаряжать лодки. Просто проводить с тобой время.

– Ладно. Я рада, что ты счастлив, – проговорила Кейт.

– Ты думала, что это не так?

– Я переживаю, что испоганила тебе жизнь.

– Ничего ты не испоганила. Ты научила меня ее ценить, – возразил Джейк. Кейт это застало врасплох, и она не знала, что ответить. – А вот Анне так не повезло. Она была совсем одна, когда ее отца арестовали. Ей было всего семнадцать, а ее мать умерла, когда ей было шестнадцать… Знаешь, было приятно поговорить с кем-то, кто тебя понимает.

Кейт смотрела, как Джейк рассекает волны, а его волосы сияют на солнце ярким каштановым отливом.

И впрямь, почему бы ему не поговорить с кем-то, кто его понимает? Питер Конвэй всегда будет его отцом, а Джейк всегда будет его сыном. Кейт всегда останется связующим звеном между ними, и это именно ее действия, ее роман с Питером Конвэем, который был, между прочим, ее начальником, в конечном итоге привел ко всей этой неразберихе.

– Кто-нибудь упоминал твоего… Кто-нибудь говорил про Питера в университете?

– Не особо. Я сказал своим приятелям, но они отреагировали нормально. Все в порядке, мам. Я счастлив. Правда. Просто не хочу ничего от тебя скрывать. А у тебя как дела? Как твое расследование?

Кейт рассказала ему, что собирается на встречу со старой подругой Джоанны, Марни, но по-прежнему ничуть не приблизилась к разгадке.

– С другой стороны, чем дольше ты будешь расследовать это дело, тем больше тебе заплатят!

– Сестра Тристана сказала то же самое.

– Ей не слишком-то нравится, что он теперь работает в университете на полставки?

– Да уж. И ей точно не нравится наша трейлерная стоянка. Она совсем не в восторге от того, что пару недель назад мы с Трисом красили туалеты.

– О, я как раз вспомнил. Я нанял трех женщин, чтобы они приходили помогать с уборкой. Начнут с этих выходных. Если все пойдет хорошо, надеюсь, они останутся помогать на весь летний сезон, – сказал Джейк.

– Отлично, – улыбнулась Кейт. Когда Джейк вернулся, она совершенно выкинула из головы все обязанности по управлению трейлерной стоянкой. Убираться нужно было каждую неделю, в субботу с десяти утра до двух часов дня. В это время гости как раз освобождали арендованный трейлер, и прежде чем заселялись следующие, нужно было все прибрать и перестелить кровати. На прошлой неделе у них уже арендовали порядочное количество мест – что Кейт очень радовало – а летний сезон должен будет начаться через две недели.

– Довольно милые дамы. Местные. Это мать с дочерью и их подруга. Живут в Эшдине и приезжать будут вместе, – сказал Джейк. – Так я смогу по выходным давать больше уроков по подводному плаванию.

Ну, по крайней мере, ее стоянка будет работать и приносить доход. Это немного успокоило Кейт.

– Бр-р. Я что-то замерз. Давай наперегонки! – и Джейк со всей скоростью устремился к берегу.

– Эй! У тебя же фора! – крикнула ему Кейт.

– Зато ты плаваешь лучше! – отозвался Джейк с широкой улыбкой. – Проигравший готовит завтрак!

Кейт подумала о всех тех годах, что Джейк жил с ее родителями и не получал никакого завтрака от любящей матери.

Она немного подождала, и только затем поплыла за ним к берегу.

Глава 21

Где-то в восемь утра Беллу Джонс разбудила ее собака. Облизывая ее пальцы, Калли радостно стучала хвостом по простыням.

Белла жила в обветшалом коттедже серовато-лилового цвета неподалеку от деревни Бакфастли. Каждый новый день начинался однообразно: Белла выбиралась из кровати, одевалась и первым делом выводила Калли на улицу. Прямо позади ее дома раскинулась восточная часть Национального парка Дартмур, и каждое утро Белла с Калли выходили прогуляться по вересковым пустошам. Как только ворота открылись, Калли счастливо понеслась вперед, принюхиваясь к воздуху, все еще свежему после шторма.

Ночью лило нещадно, и Белла почти уже решила повернуть назад: ей не слишком хотелось идти по размякшей и разъезжающейся под ногами земле. Но тут Калли что-то учуяла и бросилась к огромному упавшему дереву, лежащему поперек римской дороги.

Белла всю свою жизнь жила в этой части Девона, и этот древний величественный граб был неизменной частью пейзажа на протяжении всех шестидесяти лет. Теперь же он лежал на земле, словно поверженный гигант, испустивший последний дух.

– Вот же черт, – расстроенно пробормотала Белла.

Калли пробежала еще немного вперед, звонко лая, и затормозила перед широкой ямой, оставленной вырванными из земли корнями. Лай у нее был злой, испуганный, отметила Белла. Такое громкое тявканье.