Тьма падет

– Я член прогрессивно-социалистической партии в парламенте, я счастливо живу в Европе, и ничего из моего прошлого не стало достоянием интернета. Никто из моих британских знакомых не знает, что со мной сейчас. И я бы предпочел, чтобы так это и осталось. К слову говоря, как вы вообще узнали мое имя?

Кейт рассказала про Эда, а также про попавшие к ним документы из архива полиции и коробку, на которой были написаны имена Дэвида Ламба и Гейба Кемпа.

– Рядом с именами был записан телефонный номер, – сказала Кейт. – Погодите минутку… – Она зарылась в сумку и в конце концов нашла распечатанную на принтере фотографию надписи. – Номер 07980746029 вам ни о чем не говорит?

Возникла пауза. Кейт заволновалась. Может, Хорхе начало смущать обсуждение его прошлого – в то время он все-таки был барменом весьма свободных нравов, а не депутатом парламента, – но тут он снова заговорил:

– Это мой номер телефона.

– Вы уверены?

– Да. Это мой первый телефонный номер.

– Джоанна Дункан, журналистка, исчезновение которой мы расследуем, записала ваш номер телефона на крышке коробки. Вы с ней встречались?

– Да. Она хотела кое о ком поговорить… – Хорхе вздохнул. – Это насчет одного человека, с которым у нас была связь. Он был довольно известен.

– Как его звали? – спросила Кейт, и Тристан бросил на нее взгляд.

– Ной Хантли. Он был депутатом парламента.

– Вы состояли с ним в отношениях?

– Вроде того, – тихо ответил Хорхе.

– Вы знали, что он женат?

– Да. Полагаю, ничего нового я вам не открыл?

– Его имя постоянно продолжает всплывать в нашем расследовании. Мы знаем, что он женат, но многие годы изменяет своей жене с молодыми мужчинами. Также мы слышали, что он мог пользоваться услугами секс-работников.

– Я не… Таким я никогда не занимался, – сказал Хорхе.

– Где вы встретили Ноя Хантли? – спросила Кейт.

– Он регулярно посещал коммуну, а когда я переехал, то частенько видел его в гей-барах. Он был весьма привлекательным мужчиной. С неплохим чувством юмора. Ему нравились молоденькие парни, и он любил доставлять им удовольствие.

– Вы спали с ним в то время, пока жили в коммуне?

– Да.

– Он когда-нибудь проявлял склонность к насилию?

Хорхе снова вздохнул.

– В жизни – нет. Но в постели его иногда заносило.

– Как?

– Однажды во время секса он попытался меня придушить, – тихо сказал он. – Такое случалось несколько раз, когда он напивался, но он всегда вовремя останавливался. В целом это меня не сильно беспокоило, в остальном наши отношения приносили мне удовольствие. По крайней мере, какое-то время.

– Вы сказали, что переехали из коммуны. Вы больше туда не возвращались?

– Только пару раз приходил на вечеринки. Я жил неподалеку несколько лет.

– Хорхе, я очень благодарна, что вы согласились с нами поговорить. Мы сейчас чуть ли не впервые по-настоящему куда-то продвинулись с этим расследованием. А что насчет других членов коммуны? Вы помните юношу по имени Гейб Кемп?

– Э-э, нет. Но некоторые ребята пользовались кличками, а некоторые не называли своих фамилий.

– Вы знали Дэвида Ламба?

– Да. Я знал Дэвида. Он пришел в коммуну сразу после меня.

– Вы случайно не знаете, спал ли он с Ноем Хантли?

– Да, спал.

– Дэвид когда-нибудь рассказывал о жестоких наклонностях Ноя Хантли?

– Вы про удушение? Да, такое было. Дэвид был очень красивым мужчиной, и человеком он тоже был замечательным. Я уверен, если бы он захотел, то многого бы добился. Но он начал принимать наркотики и слишком часто менял мужчин, и в итоге это утянуло его на дно.

– Хорхе, Джоанна Дункан говорила с вами об истории, которую она хотела написать? – спросила Кейт.

– Ага. Пришла ко мне прямо домой – адрес ей дал кто-то из моих коллег.

– Не помните, когда именно это было?

– Прямо перед тем, как я уехал из Великобритании и вернулся домой, то есть… конец августа 2002 года.

Кейт и Тристан обменялись многозначительными взглядами. Вот это было по-настоящему важное открытие.

– О чем вы говорили с Джоанной? – спросила Кейт.

– Она говорила, что хочет написать статью про Ноя Хантли. Сказала, что он много лет пользуется услугами секс-работников. Что многие из ребят, с которыми он спал, так или иначе упоминали коммуну. Она упомянула, что Ной, судя по всему, использовал деньги парламента, чтобы оплачивать мальчиков-проституток и счета в отеле, где он с ними развлекался. У меня тогда создалось впечатление, что она хочет написать историю, которая создаст большой резонанс. Она тогда сказала, что ей нужно собрать как можно больше свидетельств, чтобы редактор пропустил историю в печать. Джоанна была очень амбициозной женщиной. Еще она украла у меня негативы.

– Негативы?

– Негативы фотографий. Думаю, пока я был на кухне, она залезла в коробку, которая стояла у меня под кроватью. Я решил уехать на следующей неделе, и когда я собирал вещи, то не смог найти ни одного негатива моих фотографий. Джоанна была последней, кто заходил ко мне домой.

– А сколько их было?