Тьма перед рассветом (ЛП)

Но он и не собирался долго путешествовать с Джура-Дай. Как только они окажутся в городе, где можно раздобыть более удобные средства передвижения, они продолжат свой поиск мастера-псионика в относительной безопасности и комфорте. У Джедры были деньги, он взял их у Дормала, мертвого мага. Мертвым они ни к чему. В кожаном кошельке было достаточно серебра и золота, чтобы обеспечить всем необходимым двух путешественников как минимум на год, если быть бережливым, а Джедра был экспертом в подобных делах. У него была и магическая сумка мага, полная волшебных амулетов и фетишей, которые были совершенно беполезны для мастера-псионика, но за которые любой другой волшебник мог бы заплатить хорошие денежки. Да, подумал Джедра, если он и Кайана сумеют пережить ближайшие несколько дней, дальше проблем не будет.

Эльфы продолжали идти с такой же скоростью, хотя на небе появились звезды, и ни Кайана ни Джедра не были уверены, что они сумеют сумеют дойти до привала, но к счастью в тот момент, когда они оба готовы были повалиться прямо на дорогу, племя остановилось и стало развертывать палатки.

Спотыкаясь, на негнущихся ногах, похожие на немертвых, шатаюшихся по городу после магической битвы, они доплелись до того места, где все остальное племя уже ужинало медовыми пирогами и яйцами эрдлу. Джедра съел свое яйцо сырым, это был эльфийский обычай, он разбил оболочку и выпил всю внутренность быстрыми, голодными глотками. Эта ароматная жидкость слегка оживила его, так что после того как он съел все, что ему дали эльфы, он не пошел спать, а отправился к лагерному костру.

Было уже достаточно прохладно, и погреться несколько минут перед костром показалось ему хорошей идеей. Кайана присоединилась к нему, и они сели на песок рядом с двумя юными девушками, которые немедленно начали расспрашивать их о жизни в большом городе.

Вот тут-то Джедра и пожалел, что не пошел спать. Эльфийки были очень молоды, очень любопытны и вообще не устали после дня пути. Они обрушили на них поток вопросов, ответы чужаков только подстегивали и их любопытство, и любопытство окружающих, и в конце концов уже все, собравшиеся у огня, слушали их рассказы о жизни в Урике.

Рассказ Кайаны о ее днях среди темпларов, как псионического целителя, вызвал смесь восторга и недоверия. Никто из эльфов — за исключением, может быть, Галара — никогда даже не приближался ко дворцу короля-волшебника, а тем более не жил рядом с ним. Было ясно, что большинство эльфов не поверили даже половине ее рассказов о роскоши, которая окружала ее, а особенно о великолепных садах, которые скрывались за высокой стеной его замка.

Уличную жизнь Джедры было намного легче понять, и во многих отношениях она была более возбуждающей. Он вспомнил о своих самых смелых подвигах на рынке, и даже немного приукрасил себя, приписав себе некоторые из случаев, которые он видел или о которых слышал. Он как раз был на середине почти полностью выдуманной истории о том, как он спас аристократку от сумашедшего гладиатора, когда сильный удар в спину заставил его растянуться в полный рост на песке перед костром.

Увы, на этот раз его уличные инстинкты среагировали с опозданием на удар ногой. Его рубаха задралась и перепуталась, тем не менее он сумел сгрупироваться и откатиться в сторону, чтобы избежать повторного удара ногой или мечом, потом прыгнул на ноги, готовый убегать или сражаться, в зависимости от ситуации. И опять он ошибся; когда его взгляд прояснился, он увидел Сахалика, стоявшего перед ним с руками, сложенными на могучей груди.

— Упсс, — сказал Сахалик глубоким, насмешливым голосом. — Я не заметил тебя, герой. — Потом он сел рядом с Кайаной.

Некоторые из эльфов засмеялись, а один заметил, — О, не спускай это ему просто так.

— Да, — сказал кто-то другой, — покажи ему то, что ты сделал с гладиатором.

Джедра обеспокоенно посмотрел на море узких лиц, окружившее костер. Все они смотрели на его, они ждали того, что он сделает, а он знал только одну вещь, которая могла спасти их. Он вовсе не собирался дать убить себя под одобрительные крики эльфов, но даже если он и не примет вызов, он хорошо знал по опыту, что он должен сразиться с Сахаликом, или будет вечно страдать от своего позора.

Проблема была в том, что у него не было ни одного шанса в поединке с воином-эльфом. Сахалик мог бы завязать его узлом в любой момент, и они оба знали это. Единственный шанс Джедры был унизить его, и заставить опасаться опять столкнуться с опасным полуэльфом. Он бешенно перебрал в голове весь свой опыт, который мог помочь ему, и внезапно нашел то, что искал. Как-то раз он видел, как пара уличных шутов разыгравала потешный бой…

Расправив свою одежду, он отступил на шаг, чтобы дать себе побольше места, затем провел правой ногой слева направо, нарисовав на песке глубокую линию концом своей сандалии.

— Я бросаю тебе вызов, если ты осмелишься пересечь эту линию, — громко сказал он.

Эльфы потрясенно молчали. Они очевидно не ожидали, что Джедра осмелится бросить вызов самому лучшему воину их племени.