Тьма перед рассветом (ЛП)

Сахалик нахмурился, потом кивнул в сторону Кайаны. — А что с ней?

Пораженный вождь вскинул голову, — Надеюсь ты не собираешься бросить ей вызов?

— Нет, — сказал Сахалик. — Она человек, и никогда не станет частью племени. Она всегда будет посторонней. А посторонние, согласно законом племени, должны иметь опекуна, так что, учитывая результаты боя, я заявляю права на то, чтобы быть ее опекуном.

— Я не звала тебя к себе в опекуны, — сказала Кайана.

— Позовешь, — низким и угрожающим тоном сказал Сахалик.

Кайана спросила вождя, — А что такое эта ваша дурацкая опека? Я вполне способна сама за себя постоять.

Вождь заколебался, было видно, что в чувство справедливости столнулось в нем с инстинктом самосохранения. В это мгновение он выглядел не вождем могучего племени, но старым человеком, который может быть выброшен из племени из-за глупой ссоры. — Сахалик говорит об одном очень старом обычае, — наконец сказал он, — когда посторонние жили с членом племени, чтобы узнать нас и научиться жить как мы. Не всегда на этом настаивали, но так как твоя собственная безопасность — и безопасности племени — зависит от твоего знания пустыни и ее опасностей, это очень желательно.

— Особенно тогда, когда посторонний должен пробыть с нами какое-то время, — сказал Сахалик. — Я был бы намного более спокойным, если бы знал, что ты следуешь нашим обычаям.

— Могу поспорить, что будешь, — с издевкой сказала Кайана.

Галар стоял поодаль, рядом со всеми. Но в этот момент он вышел вперед и, нервно сглотнув, сказал, — Я могу быть ее опекуном.

— Нет, если ты не собираешься бросить мне вызов.

— Я…

— Спасибо, Галар, — прервала его Кайана раньше, чем он мог завести себя в тупик, — но для этого нет необходимости. — Она взглянула на Сахалика, который был по меньшей мере на три фута выше ее. — Ты никогда не принимаешь отказов, а?

Он плотоядно усмехнулся. — Я не привык к ним.

Кайана кивнула. — Хорошо, если ты не собираешься оставить меня в покое, давай покончим с этим. — Она отошла от Джедры, подошла и встала рядом с Сахаликом.

Джедра едва не упал, но вождь поддержал его. — Чччт-? — попытался сказать Джедра, но его горло болело так, что он не мог говорить. Что это? псионически спросил он. Ты действительно собираешься пойти в … с этим варваром?

Ты только не завяжи свою набедренную повязку в узел, насмешливо передала она ему. Мы уже испытали твой путь. Теперь время попробовать мой. Она протянула ладонь и схватила волосатую руку эльфа. — Пойдем, победитель, покажешь мне свой знаменитый большой… шатер.

Все эльфы потрясенно молчали, пока она вела Сахалика прочь. Единственные звуки, которые слышал Джедра, был скрип их сандалий по песку, мягкое потрескивание дерева в огне да оглушительный стук его собственного сердца. С трудом видя в слабом свете звезд, он тем не менее увидел, как воин-эльф откинул полог своей палатки и она вошла внутрь. Сахалик присоединился к ней и полог упал.

Джедра почувствовал, внутри него все встало вверх тормашками. Гнев душил его и рвался наружу. Неужели он сражался с этим здоровяком-варваром за это? Что, он должен спокойно стоять и смотреть, пока Кайана там внутри дает этому громиле то, что он хотел только для себя? Нет, это слишком много для него, этого ему не вынести.

На какое-то мгновение он решил, что это его крик, но потом осознал, что этот жуткий вопль идет не из его горла. Точно, это Сахалик, судя по всему, но ужас превратил его обычный твердый бас в дрожащий баритон. Внезапно его палатка выпятилась так, как будто стадо мекилотов пыталось выйти из нее, сначала с одной стороны, а потом с другой. Наконец стойки, на которых держалась палатка, не выдержали, и она упала на землю. С громким треском материя порвалась, Сахалик вылетел наружу и побежал, врезавшись в следующую палатку.

Это не задержало его ни на мгновение. Хныча, как потерявшийся ребенок, он сбил несчастную палатку и унесся прямо в ночь, хотя его крики были еще долго слышны, пока пустыня не поглотила их.

Из-под упавшей палатки послышалось приглушенное крепкое ругательство, потом Кайана нашла дверь и выползла наружу. Встав над разодранной в клочья материей, она уперла руки в бедра и громко сказала, с вызовом глядя на эльфов, — Ну, еще кто-нибудь из вас думает, что мне нужен опекун?

* * *

Вождь — все еще поддержававший Джедру — встретил ее на полпути от палатки до костра. — Что ты сделала ему? — спросил он. Все остальное племя собралось вокруг них, их мрачные взгляды не отрывались от лица Кайаны.

Та пожала плечами. — Я просто дала ему возможность увидеть его настоящую сущность. Я дала ему ментальное зеркало и показала ему в нем, насколько он жалок.

— Если ты как-то ранила его…

— Я даже не дотронулась до него. И его психика не пострадала. Я просто показала ему кое-что, о чем ему бы стоило подумать. Как мне представляется, он тоже так решил и побежал думать в одиночестве.

Вождь какое-то мгновение размышлял, потом отвернулся от нее. — Галар, Ралок, бегите вслед за ним и посмотрите, чтобы он ничего не сделал с собой. Когда он придет в себя, приведите его обратно.