Тьма перед рассветом (ЛП)

Для того, кто несколько минут назад умирал от обезвоживания, Китарак двигался быстро, даже слишком быстро. Джедра и Кайана с трудом успевали за ним. Иногда они теряли его из виду за огромным валуном или остатками большого здания, но, к счастью, огромный рюкзак дребезжал на каждом шагу, так что они всегда знали где он, хотя и не могли его видеть. Внезапно шум прекратился, а они как раз огибали очередной валун и увидели, как он опускает свой рюкзак на землю и нагибается над кучей камней рядом с основанием сравнительно хорошо сохранившегося здания. Во всяком случае у него было целых две стены и даже часть третьей.

Другие окружавшие их здания были в еще лучшем состоянии. Они были намного больше, а некоторые поднимались на пять-шесть этажей. Джедра взглянул вокруг повнимательнее и сообразил, что они стоят на том самом месте, откуда в их псионическом видении бил фонтан.

Тор-крин начал убирать камни из кучи. Четыре руки быстро раскидали их по сторонам, и когда Джедра с Кайаной подошли и сняли с плеч рюкзаки, он уже докопался до куска какой-то машины, впрочем Джедра тут же узнал рукоятку насоса с отверстием для воды; впрочем это была единственная вещь, которую он отождествил. Еще три рычага торчали из плоской плиты, лежавшей на земле, а зубчатая цепь свисала с еще одной двуручной рукоятки и уходила в вертикальную шахту, находившуюся за тремя рычагами. Шахта вела под землю и казалась совершенно бездонной.

Машина среди этих древних развалин уже была чудом из чудес, но Джедра еще больше изумился, когда сообразил, что все эти рычаги, за исключением рукоятки насоса, сделаны из металла. Если бы он принес хотя бы одну из этих цепей или рычагов в Урик, он мог бы назвать любую цену любому оружейнику города.

— Каким образом это все не попало в руки грабителей и искателей сокровищ? — недоуменно спросил он.

Китарак изогнул свою длинную шею так, что сначала один глаз, а потом другой уставились на Джедру. Его фасетчатые глаза глядели прямо на Джедру, но невозможно было сказать, что он ими видит. — Это намного больше, чем простой насос, — наконец сказал он. — Те из нас, кто знает об этом месте и знает, как им пользоваться, тщательно скрывают это от тех, кто не должен ничего знать. — Он поработал рукояткой насоса, подняв и опустив его несколько раз, металл с громким неприятным скрипом терся о металл, но никакая вода не появилась, потом взялся за один из рычагов и наклонил его к земле, нагнулся над двуручной рукояткой и начал поворачивать ее нижней парой рук. Цепь протестующе заскрипела, но внутренности шахты дернулись, какая-то деталь со скрипом повернулась, и глубоко под землей что-то затряслось.

— Вода находится слишком глубоко, чтобы можно было просто достать ее, — объяснил Китарак, продолжая крутить рукоятку. — Атмосферное давление поднимает ее не больше чем на тридцать пять футов. Так что мы должны обеспечить дополнительное давление при помощи этой трубы, чтобы обеспечить больший подъем.

— Ты прав, — сказал Джедра, хотя не понял ни одного слова из объяснений Китарака. Он взглянул на Кайану, та только пожала плечами в ответ.

Китарак продолжал крутить и говорить без остановки. — К сожалению за многие столетия цистерна проржавела, в ней появились дырки, так что я должен качать очень быстро, чтобы поддерживать высокое давление. Боюсь что еще через пару столетий кому-то придется спуститься вниз, в бак, и заменить заклепки.

— Еще пару столетий? — недоверчиво спросил Джедра. — Ты что, всерьез считаешь, что эта штука просуществует так долго?

— Почему нет? — ответил Китарак. — Она дожила до нашего времени. Конечно я и другие странники должны время от времени чинить рычаги, а как-то раз вал ударил по поднимающему клапану, но в остальном…

— Да что такое все эти валы и клапаны? — не выдержал Джедра. — Я не понимаю ни одного твоего слова.

Китарак наклонился поглубже над рукояткой и поменял руки, с нижних на верхние. — Это механика, старинная наука, давно забытая в наши дни всеми, кроме нас, нескольких ученых, которые стараются сохранить старинные знания.

Все это время Кайана глядела на тор-крина, не произнося ни единого слова. Но тут она вмешалась в разговор. — Я слышала об этом. Это противоположность магии. Или псионики, в нашем случае. Использовать механизм чтобы заменить одухотворенное существо. Некоторые говорят, что именно это помогло разрушить Атхас.

Китарак на мгновение перестал крутить рукоятку. Колебания под землей моментально прекратились, и они услышали слабое журчание, которое шло из-под рычагов. Потом Китарак снова стал крутить рукоятку. — Нет, не так, — сказал он. — Абсолютно не так, за исключением, возможно, первого. Магия — слабая и ленивая попытка повторить достижения механики без инструментов. Маги не понимают, что всякое действие рождает противодействие. Каждый акт творения является одновременно и актом разрушения. Каждое заклинание использует чью-то жизненную силу, которая пропадает. Это магия уничтожила Атхас. Магия, а не наука,