Тьма перед рассветом

- На них напал облачный скат. - Джедра не стал упоминать, что он сам навлек это нападение. Он плясал вокруг Сахалика, уходя от ударов его дубины. - Кайана и я убили его, - сказал он, - но один из ваших воинов был очень тяжело ранен, почти убит, а все имущество племени было уничтожено. Когда мы уходили от них, они выглядели хуже, чем тот караван, который вы ограбили.

- Ты врешь, - сказал Сахалик, опять ударяя в голову Джедры, но на этот раз Джедра нагнулся достаточно быстро, подобрал свою дубину и ударил ею Сахалика между ног. Огромный эльф взвыл и отпрыгнул назад, а Джедра прыгнул следом за ним, ударив его дубиной в левый бок.

Джедра не понимал, что случилось с ним, но эльф сделал его таким злым, каким он не был уже много месяцев. Он не любил сражаться, и никакая физическая боль не могла заставить его полюбить это, но высокомерие и ложь Сахалика сотворили чудо: он захотел избить этого подлого эльфа. Он обрушился на своего мучителя с дубиной, нанося удары по груди, бокам и даже по спине, если Сахалик изгибался, уходя от его ударов, и все это время он орал не переставая, - Ты назвал трусом меня? Да это ты настоящий трус. Ты боишься насмешек. - С последними словами он он ударил с такой силой по ноге эльфа, что послушался громкий треск сломанной кости.

В то же мгновение Джедра почувствовал, как его схватили невидимые руки. Его дубина отлетела в сторону, и покатилась, как живая, по тренировочному полю, а темное присутствие псионических стражей наполнило его сознание. Сахалик тяжело опустился на землю, держась за ногу, потом закинул голову назад и заорал от боли и злости. Джедра ожидал, что когда эльф встанет, он превратит его голову в кашу, но вместо этого эльф жестом приказал псионикам освободить Джедру. Он задумчиво глядел на Джедру, ожидая, пока они подойдут и вылечат его рану, а потом сказал через сжатые зубы, - Я думаю, в тебе все-таки живет боец, несмотря ни на что. Это хорошо. Если ты во время настоящего боя вспомнишь то, что чувствовал сейчас, может быть ты и переживешь его.

- Я не хочу сражаться, - опять сказал ему Джедра.

- Жаль, - сказал Сахалик, - потому что тебе придется сражаться через три дня.

***

Этой ночью Кайана прошептала ему со своей койки в отстроенной заново казарме гладиаторов, - Это был глупо. Теперь он будет бить тебя еще сильнее. - В первый раз с того момента, как их схватили, она заговорила с ним первая. Они тренировались по отдельности, и в предшествующие ночи, когда они могли бы по меньшей мере прижаться друг к другу, она предпочитала дуться на него со своего матраца, демонстративно не замечая его.

Хотя он и не был уверен, что хуже, он сказал, - Это не имеет значения. В любом случае мы вскоре умрем.

- Нет, если я смогу сделать то, что они нам не дают, - сказала она. - Если мы сумеем использовать псионику на арене, мы победим всех, кого они бросят против нас.

- Если нам не придется сражаться с другими псиониками, - возразил Джедра.

- Мы победим и их, не сомневайся.

- Да-а, именно это ты говорила, когда мы решили померяться силами с этими ребятами, - Джедра кивнул на двоих псиоников, которые стерегли их - только двух, а для охраны Китарака требовалось четверо. Не было необходимисти во всех четырех, чтобы подавить их только частично развитые способности; пока они не давали Джедре с Кайаной слить их сознания, двое легко контролировли их. Это была наглядная демонстрация того, что им не хватало: Грубая, необученная сила не может сопротивляться умелому, обученному сознанию.

Псионики опять изменили свои смены. Казалось, что оба пожилых мужчины вообще не обращали на них внимания - они играли в кости и смеялись собственным шуткам - но Джедра чувствовал, как их присутствие колышится над ним, и он знал, что они мгновенно отреагируют, если он или Кайана даже просто что-то мысленно скажут друг другу.

Кайана поглядела на него. - Ты по прежнему думешь, что эта попытка была моей ошибкой.

- Нет, я так не думаю, - Джедра посмотрел на нее. - Мне просто надоело слышать о том, какие мы непобедимые, когда мы, увы, совсем не такие.

- Хорошо, хорошо, и что же ты хочешь услышать? Что мы слабаки и умрем в нашем первом бою? Это сделает тебя счастливым?

- Конечно нет, - сказал Джедра, грохоча цепями, которые приковывали его левую ногу к стене. - Но это ближе к правде.

Шани никогда не спала в казарме гладиаторов - она, по всей видимости, проводила ночи вместе с Сахаликом - но мужчина, который в свои тридцать был почти полностью седой, был прикован рядом с Джедрой. До этого мгновения он полностью игнорировал Джедру с Кайаной, тренировался с Сахаликом отдельно от них, или спал, когда не тренировался и не ел. Но сейчас он поднял голову со своей койки и сказал, - Вы можете стать самой великой командой, которая когда-либо появлялась на арене. Мне жаль ваших врагов; им придется сражаться со смертью. - С этими словали он опять свернулся клубочком и захрапел.