Тьма (СИ)

— Не надо, отдам, только отпусти, — сказал Игорь, уже чуть более ровным и твердым голосом. Гопник, почему-то поверил Игорю. Игорь сделал вид, что засовывает руку в карман, а тем временем оценил дистанцию до боксера. Его дружек уже зашел сзади, и план Игоря мог не удаться.

— Вот, — сказал он, вытаскивая из левого кармана руку с мобильным телефоном. Боксер потянулся за ним. В этот момент Игорь сделал очень резкое, твердое и сильное движение в сторону лица боксера правой рукой, предварительно сжав кулак. Гопники, не ожидая этого, не успели ничего предпринять, из-за чего боксер получил в глаз с такой силой, что даже отошел на три шага от Игоря. Игорь был удивлен не меньше его друга, но быстро сообразил и метнулся в сторону дороги.

— Держи его! — Заорал, точнее, захрипел боксер. Второй гопник очнулся и бросился за Игорем. Тот уже успел добраться до дороги, нужно было только перебежать ее и добежать до мужчины, который шел по той стороне и уставился на орущего боксера.

— Ты за это ответишь, козел, — снова гневно засипел первый гопник. Отвечать Игорь не собирался и, когда до дороги оставался один метр, он обернулся посмотреть, где гопники. Те слегка отстали, видимо в беге были слабоваты, но отпускать бегущего Игоря не собирались. Игорь повернул голову обратно и только и успел увидеть, как врезался головой прямо в дорожный знак, говоривший всем, что здесь пешеходный переход. Сзади послышался смех. Игорь едва не упал и не мог бежать дальше. Голова закружилась, он начал терять сознание. Пошатнувшись и не удержавшись на краю дороги, он сделал несколько шагов вперед, чтобы удержать-таки равновесие. И тут, он услышал оглушительный вопль, треск, свист шин и затихающий звук гудка. Мир сделал два полных оборота вокруг своей оси, и Игорь приземлился на теплый, уже нагретый Солнцем, грязный битум. Глаза стали закатываться, все тело болело так, как будто его пропустили через мясорубку. Последним усилием он открыл глаза и увидел лишь, что лежит он в луже крови, лицом вниз. Звуки куда-то пропали, и он слышал только раздражавший его писк в ушах. Глаза закрылись, и неожиданно наступила тьма, тишина и покой…

Глава II. Я умер?

Когда вы спокойно лежите, не причиняя никому вреда, то вам просто хочется полежать, помолчать и чтобы вас никто не беспокоил. Вы не открываете глаз, смотрите на ту тьму перед собой, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть, но разочаровавшись, наконец, решаете открыть глаза. Но так бывает лишь тогда, когда вы легли спать, и проснулись утром. Вам никуда не надо спешить и вы можете себе это позволить, но совсем другое дело, если вы не помните ни того, как вы ложились, ни того как вы заснули. Если вы помните лишь дорожный знак пешеходного перехода, разъяренное лицо гопника и включенные фары машины, сбивающей вас, и вы, вдруг, очнулись и не чувствуете ничего, то вы не то, что глаза открыть боитесь, вы даже пальцем опасаетесь шевельнуть.

Так же и я. Лежал и не хотел открывать глаз. Я уже давно заметил, что пока человек жив, то он страстно мечтает увидеть мир мертвых, будь то Рай или же Ад, не важно, ему все равно интересно: «Что же там ждет меня в загробной жизни», но никто из живых людей не знает, что он почувствует и подумает когда умрет, если вообще сможет чувствовать и думать. Но я мог это делать, значит, либо я был жив, либо мне повезло во много раз меньше, но все же как-то. Эта перспектива радовала меня, но все же хотелось оказаться живым, а еще больше невредимым. Смотреть на заветный загробный мир, в который я, скорее всего, и угодил, как-то не очень-то хотелось, я бы сказал, даже, не хотелось, вообще никак не хотелось, но лежать так вечность я не мог, и с мыслью о том, что неужели же мне было суждено умереть, я открыл, таки, глаза.