Тьма. Сияние тьмы

Во сне Трэрг увидел Белого Мага. Они скакали бок о бок по цветущей степи, сиреневый водопад ее волос развевался в порывах свежего ветра, и мелодичный смех, словно переливистый колокольчик, негромко звенел в такт шороху могучих конских лап. Девчонка дала шпоры коню, устремляясь вперед, и Трэрг помчался за ней, но почему-то никак не мог ее догнать. Она удалялась все сильнее, и вскоре он почувствовал, что задыхается от простой скачки. Грудь пронзило ноющей болью, и шаман увидел торчащие из нее стрелы. Короткие к’Зирдские древка оказались покрыты пылью, как если бы находились в его теле уже очень давно. Он попытался выдернуть их, но лишь обломал древка, и оставшиеся в пробитой груди наконечники заныли болью еще сильнее. Сидеть в седле стало тяжело, и Трэрг остановил коня. Шаман спешился и почувствовал, что ноги не желают держать его. Пришлось лечь на спину и смотреть на плывущие по бескрайнему небу легкие облака. Не желая оставить его в покое, боль в груди начала шевелиться, словно ползущая змея. Небо над ним потемнело, собираясь грозовыми тучами, солнце скрылось, и все вокруг погрузилось в полумрак, с каждым ударом боли сгущавшийся все сильнее. Где-то недалеко от него забрезжил свет. Трэрг пытался посмотреть на приближающееся свечение, но не смог повернуть голову, пробитая стрелой мышца не слушалась разума. Вскоре свет приблизился, и он увидел девчонку. Она склонилась над ним, застенчиво улыбаясь, и что-то тихо зашептала, творя Белую магию. Тело окуталось ласковым теплом, и боль исчезла, словно растворяясь вместе с шевелящимися подобно змеям обломанными стрелами в потоках исходящего от целительницы света. Грозовые тучи рассеялись, освобождая яркое солнце, и небо над ними вновь засветилось бесконечной лазурью. Айлани закончила плести чары и оценивающе посмотрела на Трэрга. Убедившись, что с ним все в порядке, она заговорщицки огляделась вокруг, словно опасалась быть замеченной, и наклонилась к лицу шамана. Ее губы коснулись его губ в поцелуе, и нежный, завораживающе приятный аромат ее кожи, донесшийся до него, показался настолько настоящим, что Трэрг открыл глаза. Зрачки Принцессы в панике расширились, и она торопливо отпрянула.

— Ты что здесь делаешь? — поинтересовался шаман, разглядывая ее порозовевшие щеки.

— У вас нервные окончания были повреждены в нескольких местах! — Торопливо объясняла Айлани. — Я исцелила повреждения, но требовалось убедиться в том, что чувствительность вернулась к ним! ’ — Вернулась, — ответил Трэрг, грозно посмотрев на нее, — будешь проверять что-нибудь еще?

— Нет-нет, вы в полном здравии, Ваше Величество! — спешно сказала она, окончательно смутившись. — Там, за дверью, ожидает ваша Семья. Мне пришлось выгнать их отсюда на время лечения. — Принцесса едва заметно вздохнула: — Они вас столь искренне любят… — в ее голосе проскользнули тоскливые нотки, — и очень переживают.

— Что же в том плохого? — удивился Трэрг. — Это же моя семья!

— Это прекрасно! — воскликнула девчонка. — Просто у меня тоже была семья, но… отношения в ней сложились совершенно иные… хотя я всегда старалась сделать все для того, чтобы мы были хотя бы малой частицей того, что есть у вас… — Она стушевалась, пряча взгляд, и заторопилась к двери.

Белый Маг отворила ее, и в комнату ворвалась орава детворы, вслед за которой вошли мать с отцом и множество родичей. В результате Трэргу пришлось принимать поздравления, обернувшись одеялом. После нескольких минут всеобщей радости отец заявил, что Трэргу не помешало бы облачиться в доспехи, как подобает великому шаману, и двое вождей из Совета Кланов торжественно внесли в комнату новенький шаманский доспех.

— Его изготовил сам Бгарг Искусный Молот, — объявил Трорг Дробящий Кулак, — по просьбе Совета Кланов. Он трудился над этой броней почти полгода, и сейчас Совет решил, что тебе пришло время надеть ее. Она легка и свободна, как положено шаману, и невиданно прочна, как и должно быть доспеху из Звездной Стали!

— Согласно Закону Предков, — добавил Гнурд Пронзительный Взгляд, — лучший шаман кланов должен наложить на нее защитные чары. — Он улыбнулся. — Но так как сильнее тебя в Ругодаре никого нет, придется тебе поднапрячься самому!

Орки рассмеялись, после чего отец объявил, что пора бы уже могучему шаману и переодеться, и изгнал всех из спальни. Уходя, Мрарда положила на кровать нательное белье и, убедившись, что в помещении никого не осталось, негромко произнесла:

— Трэрг, сын мой, поговори с Белым Магом, скажи девочке несколько добрых слов. — Мать укоризненно посмотрела на него. — Ради тебя она заставила этих напыщенных Эльфов изрядно пошевелиться! Я знаю, у Гнурда Пронзительного Взгляда не было возможности рассказать тебе, но только благодаря тому, что девочка вложила в твой медальон частицу своего сердца, ты не погиб, пронзенный стрелами, еще до того, как шаманы успели сплести первое лечебное заклятие! Медальон заставлял биться твое сердце в те мгновения, когда само оно уже не имело сил сокращаться.