Тьма. Сияние тьмы

— Сделай несколько глотков, Огненный Смерч, это вода из родника Хардовой Пади, — с другой стороны от него обнаружился немолодой шаман, — станет легче.

Трэрг взял у него флягу и с трудом удержался от соблазна осушить ее целиком. Освежающая прохлада приятно бодрила. Пардова Падь славилась своим магическим родником, вода из которого никогда не нагревалась, всегда оставаясь холодной и исключительно мягкой. Один из лучших родников для восстановления сил шамана во всем Ругодаре. Вот и сейчас она не подвела, в несколько ударов сердца вернув ему ясность мышления. Трэрг поблагодарил шамана, возвращая флягу.

— Твоя мощь огромна. — Тот слегка встряхнул кистями рук. — У меня немели пальцы, когда ты повелевал магическими потоками. — На его лице блуждала мстительная улыбка, взгляд его, сопряженный Взглядом Зверя с глазами парящего в небе Когтекрыла, скользил по тысячам обугленных к’Зирдских трупов. — В следующий раз надо будет стоять от тебя несколько дальше.

— Что видят твои глаза? — спросил Трэрг, потирая виски. — Как продвигается сражение?

— Наше войско соединилось с войском северных братьев, — ответствовал шаман, — песочники в полукольце, и их количество всего лишь втрое превышает нашу объединенную численность. Пар над водами Симиллы еще не рассеялся, но берег пуст. Змеиные языки прекратили переправу и отступили.

— Это хорошо. — Трэрг несколько раз сжал и разжал кулаки, убеждаясь, что тело вновь слушается его. Он обернулся к командиру лавины: — Пора замкнуть окружение, дабы ни один сын пустыни не ушел отсюда живым. Заодно я отдохну от вымотавшей разум магии! — Он ловким движением извлек из ножен клинки, искрящиеся чернотой могучих боевых заклятий. — Веди воинов в атаку, командир! Не будем истязать бесстрашных Орков унылым ожиданием!

Глаза командира вспыхнули жаждой яростной битвы, и кровь закипела в жилах могучего воина. Он воздел ввысь хрардар и разрубил воздух, подавая сигнал к немедленной атаке. Лавина взревела десятью тысячами глоток и сорвалась с места в бешеную скачку, на ходу смыкая ряды и ощетиниваясь копьями хрардаров. Спустя несколько мгновений пылающая неукротимой яростью стальная армада ударила в тыл к’Зирдским туменам.

Глава 7 СИМИЛЛА

Кровопролитная сеча кипела больше часа. Одурманенные зельем Хфат-хут песочники, исступленно визжа и брызгая изо рта желтой пеной, забыли о страхе и инстинкте выживания и отчаянно рубились с закованными в сталь зеленокожими гигантами. Огромное множество сражающихся бойцов перемешалось в сверкающее клинками кровавое море. Свистели стрелы, мелькали кинжалы и кривые к’Зирдские сабли, рассекали воздух сеющие смерть хрардары, и вздымались на дыбы могучие боевые кони, обрушивая на врагов удары бронированных лап, огромных когтей и острых зубов.

Трэрг правой рукой подставил меч под сабельный удар, и к’Зирдский клинок не выдержал соударения с покрытой боевыми чарами оркской сталью. Сабля разломилась, и в узких глазах ее владельца на мгновение мелькнуло удивление, сменившееся вечным покоем, — шаман пробил песочнику грудь ударом второго клинка. Стремительно сместившись в сторону, он ушел от атаки следующего противника и серией молниеносных ударов разрубил его и еще двоих змеиных языков, бросившихся под ноги с кривыми кинжалами в руках. В следующий миг сразу несколько оркских воинов оказались рядом, и спустя три удара сердца вокруг шамана лежали лишь груды изувеченных трупов к’Зирдов.

Он остановился и перевел дух, осматриваясь вокруг. Это была славная битва! Количество поверженных врагов исчислялось сотнями тысяч, и гибель каждого орка овеяна неувядающей славой. Дети Ругодара были неудержимы. Бесстрашные гиганты рубились насмерть, безжалостно тесня более многочисленного врага, и один клыкастый воин стоил едва ли не десятка к’Зирдской саранчи. Даже истерзанные клинками и пронзенные множеством стрел, доблестные зеленокожие бойцы продолжали сражаться, пока их могучие сердца отсчитывали свои последние удары. Орки умирали стоя, с оружием в руках, и их закованные в сталь могучие тела падали на усыпанную трупами землю, подминая под себя хлипких врагов и ломая им кости. А на месте павших уже бились другие исполины, и их руки не знали усталости, а хрардары не даровали пощады.