Тьма в бутылке

— Карл, ты знал, что рекорд по сидению прислонившись спиной к стене составляет двенадцать с чем-то часов?

— Нет… — Мёрк почувствовал, как весь превратился в вопросительный знак.

— А знал ли ты, что рекорд по неподвижному стоянию составляет семнадцать лет и два месяца?

— Не может быть!

— И тем не менее. Его поставил индийский гуру, он стоял даже по ночам во сне.

— A-а. Нет, Ассад, я этого не знал. А что ты хотел этим сказать?

— Всего лишь то, что некоторые вещи кажутся сложнее, чем есть на самом деле, а некоторые — проще.

— Ну?! И?

— Значит, мы найдем источник жужжания, и больше не будем обсуждать.

К черту доводы.

— Ну ладно. И все-таки я не верю в то, что он простоял семнадцать лет, — не унимался Карл.

— Оʼкей. А знаешь что, Карл? — Ассад серьезно посмотрел на него и срыгнул опять.

— Нет.

Ассад приблизил бинокль к глазам.

— Это твое дело.

Они прислушивались — и слышали жужжание моторных лодок и рыбацких трейлеров, мотоциклов, проносящихся по проселочным дорогам, одномоторного самолета, производящего аэросъемку территории, чтобы налоговые органы могли обосновать местному населению новые поборы и таксы. Но ничего похожего на непрерывный звук, как и ни единого звука, который мог бы возмутить Союз Борцов с Инфразвуками.

Супруга Клэса Томасена подобрала их в Хунестеде, а сам Томасен пообещал спрашивать у всех подряд, не знают ли они поблизости домика, похожего на описываемый. Лесник из Нордсковена был на очереди первым, заверил он, затем шли разные морские клубы. Лично он намеревался продолжить поиски на следующий день, ибо как раз обещали солнечную и сухую погоду.

Ассад все еще выглядел не лучшим образом, когда они отправились к югу на машине.

В подобной ситуации можно было понять жену Томасена. Сам Карл тоже хотел бы избежать рвотных масс на чехлах своего автомобиля.

— Скажи, если почувствуешь, что тебя вот-вот стошнит. Хорошо, Ассад?

Тот кивнул с отсутствующим видом. Видимо, он не вполне владел собой.

Карл повторил свою просьбу, когда они проезжали Баллеруп.

— Может, мне стоит немного передохнуть, — отозвался Ассад спустя несколько минут.

— Хорошо. Подождешь меня пару минут, пока я выполню кое-какое поручение? Нам придется проехать через Хольте. А потом я отвезу тебя прямо домой.

Ответа не последовало.

Карл посмотрел на дорогу. Уже стемнело. Вопрос заключался в том, пожелают ли вообще его впустить.

— Понимаешь, я хотел бы навестить мать Вигги. Я договорился с Виггой. Ты не против? Она живет недалеко в доме престарелых.

Ассад кивнул.

— Я и не знал, что мать Вигги жива. Как она? Симпатичная?

Ответить на этот вопрос, при всей его незамысловатости, оказалось настолько непросто, что Карл почти проехал на красный светофор у Багсвэрд Ховедгэде.

— Карл, когда ты вернешься, не мог бы ты высадить меня на остановке? Все-таки тебе нужно в северном направлении, а отсюда ходит автобус прямо до моей двери.

Да уж, Ассад прекрасно справлялся с сохранением анонимности — как собственной, так и своей семьи.

— Нет, вы не можете посетить фру Альсинг сейчас, для нее это слишком позднее время. Приходите завтра до двух, а лучше всего около одиннадцати, в это время она наиболее бодрая, — ответил ночной сторож.

Карл извлек свой полицейский значок.

— Я пришел не только по личному делу. Это мой помощник Хафез эль-Ассад. Мы отнимем не больше минуты.

Социальный работник с удивлением взглянул на значок, а затем на существо, которое стояло рядом с Карлом, слегка покачиваясь. Подобные посетители вряд ли являлись привычными для персонала Баккегордена.

— Но я полагаю, сейчас она спит. В последнее время она часто недосыпает.

Карл взглянул на часы. Десять минут десятого. Для матери Вигги это почти что начало дня — что ему тут вешают лапшу на уши? Работа официанткой в копенгагенских ночных заведениях на протяжении более пятидесяти лет не может пройти даром. Нет уж, до такой степени выжить из ума она бы никогда не смогла.

Вежливо, но все же неохотно их провели вниз к жилым комнатам и оставили перед дверью Карлы Маргреты Альсинг.

— Когда соберетесь уходить, сообщите, — сказала сотрудница. — Персонал находится вон там.

Они застали Карлу в море шоколадных конфет и заколок. С длинными растрепанными седыми волосами, в небрежно накинутом кимоно, она напоминала голливудскую актрису, чья карьера не оправдала ее собственных ожиданий. Карла сразу узнала Карла и артистично откинулась назад, успев произнести его имя и сказать о том, как чудесно, что он стоит перед ней. У Вигги манеры взялись не с потолка.

Ассада она не удостоила даже взглядом.

— Кофе? — предложила Карла и плеснула из чайника без крышки в чашку, явно использованную по назначению не раз и не два. Карл огородил себя, но понял всю опрометчивость своего поступка. Тогда он обернулся к Ассаду и протянул чашку ему. Если кому-то сейчас и нужен был холодный настоявшийся кофе, то именно ему.