Тьма в его сердце

Мы были в вип-зоне, за приватным столиком, соответственно никто посторонний меня не увидит, только официант, который будет обслуживать нас и, возможно, администратор.

– Аманда! Я как раз ищу тебя, – остановила я девушку, идущую по коридору к залу.

– Мисс Хэтфилд? – непонимающе уставилась на меня она.

– Аманда, пожалуйста, не задавай вопросов. Сегодня никакой мисс Хэтфилд и никакой Селесты. Я с компанией сижу за пятнадцатым столиком, прошу, во время вечера не обращай на меня никакого внимания! Представь, что за этим столиком меня нет, – словно обезумевшая тараторила я. В глазах Аманды читалось удивление, она, должно быть, считает меня сумасшедшей.

– Мисс Хэтфилд, я могу все-таки спросить?

– Нет! Все вопросы завтра, хорошо?

Аманда колебалась несколько секунд, затем утвердительно кивнула.

– Поняла. Что-то еще?

– Да. Пусть наш столик обслуживает Марла, и передай ей то же самое, меня пусть она не замечает, пусть не зовет меня по имени и не упоминает фамилию, – сказала я. – Ах, да, и поставь цветы в вазу.

– Я не понимаю, что происходит, но сделаю в точности, как вы сказали, – попыталась улыбнуться Аманда.

Я поблагодарила девушку и вернулась за столик. Что-то мне подсказывает, что этот вечер я не забуду никогда.

***

– Значит ты из Солт-Лейк-Сити? Как же тебя так далеко занесло? – спросила Одри.

Таннер на протяжении часа пыталась выведать у меня информацию о моей биографии. Она расспрашивала обо всем: чем занимаются мои родители, где я родилась, где училась, есть ли у меня братья и сестры и каковы, черт возьми, мои биометрические данные.

– Да, – в сотый раз ответила я. – Мне всегда нравился Нью-Йорк, поэтому после университета я решила жить здесь.

– Очень интересно, а как ты смогла поступить в Гарвард? – спросила она. – Туда не так-то просто попасть, еще и бизнес-школа. Откуда деньги?

– Мне не приходилось много платить, – ответила я. – Огромную часть покрывала моя стипендия, – отмахнулась я.

– И за что тебе дали стипендию?

– Чирлидинг.

– Ты была чирлидершей? – удивленно переспросил Блейк.

– Это очень круто, – ответила Майя, – я тоже была в команде болельщиц.

– Капитан, – протянул Джим, лукаво поглядывая на свою девушку.

Майя засмеялась и пихнула его локтем.

– Она очень гордится этим, – пояснил мужчина.

– Ой, ну хватит! – смеялась Майя.

– Чирлидинг это сексуально, – заметил Кайл, – хочу увидеть тебя в этой маленькой форме.

Рука Блейка на моей талии стала жестче.

– Смотри, чтобы эта форма не оказалась в твоей заднице, Кайл, – с угрожающим спокойствием ответил Блейк.

– Я не любитель подобных игр, Блейки, – отмахнулся блондин.

И за всем этим было весело наблюдать, вот только я не была чирлидершей. Гибкости во мне не больше, чем в бревне. Я хорошо танцевала, но об акробатических трюках даже думать не стоит. А в школе я была заучкой и очкариком, только в старших классах научившимся снимать очки.

– А ты, Одри, чем занималась в школе и в каком колледже училась? – спросила я, невинно улыбаясь. Я прекрасно знала, что она выросла в бедной семье и нигде не училась.

Я не злорадствовала. Нет ничего такого в том, что человек не имеет высшего образования, тем более в нашей стране, где не всем по карману оплатить даже государственный колледж. А человеку работающему моделью оно вообще ни к чему.

Но я понимала, что Одри расспрашивает обо мне не из любопытства, а чтобы показать всем, что я ничего из себя не стою. Своим вопросом я хотела вызвать в ней чувство неудобства, как она заставляла меня чувствовать себя не в своей тарелке все это время.

– Я ничем не занималась, мне было не до этого, ведь в шестнадцать лет меня заметил рекрутер, – деловито сообщила она. – Очень интересно, если ты имеешь степень в бизнесе, хотя я в этом сильно сомневаюсь, – хмыкнула она, – то почему работаешь официанткой?

Одри выпустила коготочки.

– Я работаю официанткой, потому что мне так удобно, – сказала я.

– Удобно протирать столы и бегать с грязной посудой в руках? – насмехалась надо мной она.

– Одри, хватит, – сказал Блейк, – помнится мне, ты хотела наладить отношения.

– Непременно, – натянуто улыбнулась Таннер. Однако ее лицо приобрело гримасу отвращения, словно она съела что-то испорченное.

Блейк многого не понимал. Он был таким умным и проницательным, но в то же время был так слеп и не замечал вполне очевидных вещей. Одри не хотела мириться со мной, ее мотивы устроить мне праздник неизвестны, да и едва это можно было назвать праздником.

Еще он не замечал, что она в него влюблена, или не хотел замечать этого.

Обстановка за столом была напряженной. Майя и Джим, не переставая перешептывались о чем-то своем. Кайл выдавал неуместные шутки. Одри задавала странные вопросы, а Эрик вовсе молчал. Его молчание напрягало меня, я практически видела, как он неодобрительно качает головой, осуждая эту большую ложь. Среди них всех моим светом во тьме был только Блейк.

– Тебе неуютно здесь, – заметил он.

– Все хорошо, – отмахнулась я, заправляя упавшие к лицу пряди волос за уши.

Но Блейка было не обмануть.