Тьма в её глазах (СИ)

— На тот момент у меня был мужчина, и он не был вампиром, если тебя это интересует, — без капли смущения ответила Ди, а Рем лишь сухо кивнул в ответ.

— И что сделал твой отец, что ты желаешь ему мучительной смерти? — вопрос прозвучал отрешённо, без надежды на ответ, но Ди так боялась остаться в одиночестве, что готова была говорить даже об отце. А может быть дело было в собеседнике и шальной надежде сблизиться с ним, но в подобном девушка не призналась бы даже самой себе.

— Не знаю, с чего начать. Тебе в алфавитном порядке, или хронологическом? — вздохнула она.

— Просто расскажи что-нибудь. А то я впервые ненавижу незнакомого мне человека без адекватной на то причины, — признался парень, и Ди улыбнулась в ответ. То, что ему достаточно было её ненависти к отцу, чтобы почувствовать тоже самое без каких-либо пояснений с её стороны… это подкупало и обескураживало. И она вновь поймала себя на мысли, что придумывает причины такого интереса к своей персоне за него, снова надеется на что-то глубокое, что сама не в силах пока сформулировать. Заметив, что его стакан почти пуст, она спрыгнула со стола, схватила за горлышко бутылку и подошла ближе. Чёрные глаза ловили каждое её движение, Рем стянул с дивана один из мотоциклетных шлемов и положил его на пол, освобождая для неё место рядом с собой.

— О моём даре он узнал, когда мне было пять лет, — начала она, наливая парню виски.

— Как это вообще возможно? За столько лет до открытия врат. Никто ведь ещё не знал об одарённых.

— Не то чтобы совсем никто, — вздохнула Ди, потупив взгляд. — Но боюсь это не мой секрет, я не могу о нём говорить.

— Ладно, — согласно кивнул Рем. — Рассказывай то, что можешь.

— Когда те люди, которые обнаружили мой дар, поняли, что он немного… хм… специфичен, и использовать его в своих целях они не смогут, они потеряли ко мне интерес и нас с отцом практически оставили в покое. Я раз в месяц приходила к ним, они наблюдали за развитием дара, но и только.

— И что значит специфичен?

— Ну, я не просто так считываю именно воспоминания убийц и их жертв. Они сопровождаются очень сильными негативными эмоциями, и раньше я в принципе могла видеть только их. Не знаю, с чем это связано, но события, основанные на положительных эмоциях, мне до сих пор считывать намного сложнее. Может быть дело в том, что они не настолько яркие — знаешь, ни один счастливый момент не сохраняется в человеческой памяти лучше, чем те, которые сопровождаются яростью или животным страхом. Для того, чтобы научиться копаться в воспоминаниях так, как я это делаю сейчас, мне пришлось очень долго практиковаться, и такая возможность появилась лишь после открытия врат. Так что полностью овладеть своим даром мне удалось лишь совсем недавно, а до этого я читала лишь негатив.

— Страшно было? Ребёнком видеть такие вещи, — хмуро поинтересовался Рем.

— М, знаешь, не сразу. Отец впервые привёл меня в участок, когда мне было шесть. Может я была слишком мала, чтобы осознать все те картинки, что я видела в своей голове, а может мой мозг неосознанно защищал меня, не давая воспринимать это как нечто реальное, но сначала я не боялась. Как и любому ребёнку, мне очень хотелось угодить папе, сильному, доброму и такому правильному человеку, который наказывал плохих людей и помогал слабым. Ну, на тот момент мне именно так и казалось. Первый нервный срыв случился у меня, когда мне было восемь. Я впервые прочитала воспоминания жертвы насилия и следующие две недели просто выпали из моей памяти. Отец потом сказал, что я долго плакала и кричала, и в итоге затихла. Он отвёз меня к нам домой, и я долго таскалась по комнате с невидящим взглядом, часами сидела на месте, пялясь в одну точку и почти ничего не ела. Он пригласил ко мне одного человека, Горди… он был кем-то вроде семейного доктора, если можно так назвать этого палача. Меня накачали какими-то успокоительными и через две недели я вроде бы оклемалась. Тогда у нас состоялся первый серьёзный разговор с отцом на тему моего дара и будущего, — Ди вздохнула, делая ещё один глоток. — Слушай, давай хоть пиццу закажем. Я есть хочу.

— Я понимаю, конечно, что ты у нас алкоголик со стажем, но закусывать вискарь пиццей — это извращение. Погоди, сейчас сам закажу, — возразил Рем, вытаскивая из кармана телефон и быстро набирая сообщение. — Через пол часика поедим. Продолжай, серьёзный разговор о будущем.