Тьма в хрустальной туфельке

– Вам придётся обсудить это с миссис Бэнбёри. Позвать её?

Юноша подмигнул:

– Лучше не надо.

Элеонора отступила и повысила голос, чтобы другие услышали:

– Я не могу решать за кухарку, извините.

Девушка развернулась, но помощник мясника поймал её за рукав. Она вспомнила мистера Пембрука, синяки на руке Леи от пальцев и резко отдёрнула руку.

– Миссис Бэнбёри!

Юноша тут же вскинул руку, когда кухарка развернулась.

– Ладно, ладно! Не хотел тебя пугать. Я просто подумал, что такой прелестной девушке не стоит находиться одной…

Откуда-то из-за плеча Элеоноры раздался странный звук. Девушка обернулась и увидела Лиззи, стоявшую в центре кухни. В опущенной руке она держала выбивалку для ковра. Помощник мясника буквально вылетел за дверь, поднявшись по ступенькам в сад. Лиззи бежала за ним, крича: «Только попробуй вернуться сюда, Берти! Только попробуй!»

Миссис Бэнбёри отвела потрясённую Элеонору в кухню и усадила за стол.

– Ты в порядке, милочка?

– Я не хотела никому доставлять неприятностей.

Дейзи фыркнула, срезая верхушку луковицы:

– Тогда не стоило вам путаться с мальчишкой, да, мисс Элеонора?

– Думай, что говоришь! – рявкнула миссис Бэнбёри.

– Путаться? – непонимающе переспросила Элеонора, распрямляясь.

Они замолчали, обмениваясь многозначительными взглядами, и девушка наконец поняла, что имелось в виду.

– Неужели вы думаете, что я… – ахнула она.

– Нет, – отрезала миссис Бэнбёри, многозначительно посмотрев на Дейзи. – Мы так не думаем. И мы больше не будем об этом говорить.

– Ну, похоже, между ними сложилось какое-то особое понимание, – Дейзи усмехнулась. – Я бы никогда…

Миссис Бэнбёри со стуком поставила котёл на плиту:

– Я сказала: мы больше не будем об этом говорить!

Дейзи закатила глаза. Элеонора встревоженно посмотрела на ступеньки, ведущие в сад:

– Думаете, мне стоит пойти туда и объясниться?

– Не обращай на них внимания, – ответила миссис Бэнбёри. – Сами разберутся.

Элеонора вышла из кухни прежде, чем вернулась Лиззи.

Элла спряталась в столовой, приоткрыв окно, прислушалась. Из-за шума волынщиков, уличных торговцев, повозок и лающих на улице собак она не могла сказать, прекратила ли Лиззи кричать. Девушка посмотрела на часы – прошло полчаса. Конечно же, Лиззи и её любимый уже помирились.

Она смахнула пыль с обеденного стола и начала его полировать, справедливо рассудив, что её тревога вряд ли поможет Лиззи успокоиться побыстрее и лучше уж, если кто-то увидит её здесь, она будет при деле. Кроме того, в столовой всё ещё пахло вчерашним ужином. Жаркая тёмная комната, запах варёного лосося, малиновые занавески напоминали ей об Ионе, попавшем в утробу кита.

Полироль для мебели пахла достаточно резко, чтобы перебить запах давнишней рыбы. Тряпка скользила по столу, гладкому, словно лёд. Показался расплывчатый тёмный контур, и какое-то время ей казалось, что глаза обманывают её, пока она не узнала собственное отражение.

Дверь открылась и со стуком захлопнулась. Элеонора подняла взгляд и увидела Лиззи, схватившуюся за спинку стула так, что побелели костяшки пальцев. Её лицо горело гневом. Элеонора почувствовала, как внутри всё сжалось от паники. Никогда она не видела Лиззи в таком состоянии.

– Лиззи! Ты в по…

– Не стоит, – рыкнула Лиззи. – Не смей.

– Я просто…

– Ни одного чёртового слова больше! Ты и так уже испортила всё, что только можно!

– Лиззи, я не хотела. Я…

Та сухо рассмеялась:

– Ох, ну конечно, ты не хотела. Господи Иисусе, сколько раз ты уже прибегала к таким оправданиям!

Элеонора нахмурилась:

– Я не понимаю.

– Нет, – сплюнула Лиззи. – Конечно же ты не понимаешь. Думаешь, я не помню, какой ты была, когда впервые здесь оказалась? Беспризорница, дикая зверушка, которую лучше было оставить в работном доме! Мы старались… Господи, как же мы все старались быть с тобой добрыми. Но ты была настоящим животным!

– Что?!

– Пиналась, кричала, царапалась и кусалась, как чёртова обезьяна! Половине из нас оставила фингалы и чуть ли не вскрыла шею миссис Филдинг! А когда закончила, хлопала глазами, глядя на хозяйку, и говорила ей, что ах, ты же не хотела.

Лиззи трясло. Она всё ещё крепко сжимала спинку стула, и тот дребезжал по полу.

– Но меня ты никогда не могла провести. Ты прекрасно понимала, что делаешь! Сейчас тоже прекрасно всё понимала!

Элеонора отбросила тряпку.

– Нет, я не хотела, чтобы всё так…

– Ты же знала, что мы с Берти гуляем вместе. Видишь?

Она оттянула ворот платья, сняла что-то с шеи и со стуком опустила на стол. Это было кольцо, висящее на прекрасной золотой цепочке.

– Ты хоть знаешь, что мне пришлось делать, чтобы это получить? Сколько раз мне приходилось глупо улыбаться его слабоумной старухе матушке? Сколько раз я закрывала глаза на его попойки? Я смирилась со всем, чёрт возьми, чтобы только выбраться из этого места. И я не позволю тебе забрать это у меня!

– Не думаю, что это я должна отвечать за поведение твоего любимого…

Лиззи пнула стул с дороги. Прежде чем Элеонора успела сбежать, служанка оказалась перед ней, занесла руку. Пощёчина оказалась жёсткой.