Тьма, в которой мы утонули

Мама позвонила по нескольким номерам, и нигде ей не ответили.

В конце концов, она бросила на нас затравленный взгляд. Думаю, он предназначался в основном мне.

Да что не так?! Даттон тоже…

– Я помню, как меня тестировали и брали пробы магии. – Брат, как выяснилось, думал о похожем. – Тот тип сказал, что ее надо направить в правильное русло, заставить развиваться безопасно.

– Например, в магическом спорте? – несложно было догадаться.

– Я был благодарным сыном и не хотел, чтобы со мной возникли проблемы, – пожал плечами Даттон.

* * *

Никуда мы так и не полетели. Все потому, что мама не дозвонилась, кому она там звонила. Я пыталась незаметно подобраться к столу и подробнее изучить те документы, но она их забрала. И вот что мешало так сделать с самого начала?

Я бы прекрасно прожила эту жизнь без открытия о том, что меня удочерили. Знаю, это тактика страуса. Так себе тактика, на самом деле.

Следующих два дня маму штормило от «попробуй прорастить вот этот цветочек, только аккуратно» до «сдерживай силу» и «сиди в комнате, никуда не ходи, это может быть опасно». Даже с друзьями приходилось общаться онлайн или по телефону. В конце концов я не выдержала и чуть что-то еще не взорвала. Тогда папа, что с ним случалось редко, встал на мою сторону и сказал ей оставить меня в покое.

Сложность заключалась в том, что возиться с нами специальные службы формально были не обязаны. Мы оба совершеннолетние. Могли бы и с родителями не жить, раз уж их так беспокоит наша магия, но, похоже, это пришло в голову только мне. Мама сказала, что переводить для нас деньги им перестали еще несколько месяцев назад, когда мне исполнилось восемнадцать. То есть мы теперь сами по себе.

Так вот откуда были средства на дорогое обучение Даттона и на жизнь!

Странным казалось многое. Усыновителям не должны платить, тем более не столько. И еще… Магия – редкость, а редкая магия – еще большая редкость. Те, кто обладает ею, элита. Перед ними все двери открыты. Огромные возможности. Как могло так получиться, что оба наши с Даттоном родителя – я имею в виду биологических родителей – оказались негодными, а потом вообще сгинули? Так разве бывает?

Признаюсь, мне, как вчерашнему ребенку, приятнее было бы думать, что они были героями и погибли.

Нет, я достаточно реалистка, чтобы понимать, что это вряд ли так. От нас бы не скрывали правду и всеми силами способствовали бы тому, чтобы развить дар. Получается, мама не обманывает.

Но я все равно выжидаю, когда все уснут, и крадусь к столу со всякими бумажками.

Смотрела уже, там ничего нет. Но можно заглянуть в ее сумку, посмотреть в машине и обследовать папин кабинет.

– Что-то ищешь? – Собственно, на пути к последнему меня и заловил брат.

– Информацию, – не стала скрывать, а потом только заметила, что он сейчас вошел в дом. Расстегнул куртку. – А ты откуда так поздно?

– Я уже смотрел, там ничего нет. – Мы оказались куда больше похожи, чем хотела бы наша мать. – Но, если пообещаешь не убивать меня, расскажу хорошую новость.

Сомнительное какое-то предложение. Кто угодно мог отказаться, но не я.

– Рассказывай уже!

Таинственно улыбнувшись, Даттон вытащил из внутреннего кармана куртки смятый лист, который при ближайшем рассмотрении оказался вырванной из газеты страницей. И там опять было мое фото! Сделанное в тот день, когда нашли труп. Анрей держал меня за руку, и это выглядело как защита и поддержка. Даттон тоже попал в кадр.

Статья рядом рассказывала, что у сестры известного игрока в халх роман с сыном владельца команды волков. А все предыдущие сплетни – это бессильная истерика поклонника, которому не оставила шансов любовь.

– Видишь, твой принц решил проблему, – поддразнил брат.

– То есть полиция меня теперь тоже ненавидит? – оценила свое положение я.

– Лучше подумай, как сделать так, чтобы мама тебя не убила, когда утром это все прочитает. – По мнению Даттона, переживала я не о том.

Блин. Меня теперь до конца жизни из комнаты не выпустят.

Сбежать, что ли?

Да у меня в тринадцать было больше свободы, чем в так называемой взрослой жизни! Правда, тогда я не заводила отношений с оборотнем.

– Анрей выбил тому парню зубы. А потом заставил журналистов сделать новый материал. После этого нас задержали и засунули в вонючую камеру. – Брат вспомнил, что я – девушка, а значит, должна жаждать подробностей. – Его отчиму пришлось приехать в Холлоу-Руж, чтобы вытащить нас.

При всей моей красоте, вряд ли мне шли круглые глаза и отвисшая челюсть. Вечер у парней явно выдался поинтереснее, чем у меня.

– Мама не убьет меня. – Плюс в ситуации тоже нашелся. – Она будет слишком занята твоим воспитанием.

– Поговори с ним, – серьезным тоном попросил Даттон. – Вам надо все выяснить.

– Я… подумаю.

Той ночью мне опять снился сон. Мурашки, дрожь предвкушения. Большая коробка, которую с трудом удавалось удержать в руках. Чудом не свалившись вместе с ней, я положила ее на кровать. Попыхтела немного, восстанавливая дыхание. По телу вместе с кровью неслись пузырьки счастья, хотелось смеяться и кружиться. Вместо этого я склонилась над коробкой и потянула за ленту. Сдвинула крышку.