Тьма века сего

- О том, что произошло с Бернис... - ответил Маршалл. Он прекрасно умел читать и вверх ногами, и задом наперед и, продолжая

рассказ, не сводил глаз с календаря, лежащего на столе. Все места для записей на вторники были пусты, хотя это был рабочий день Бруммеля. Только в один из них была намечена встреча с пастором Янгом, в 14.00.

- Передай привет моему пастору, - спокойно произнес Маршалл, как бы невзначай. Судя по удивленному и в то же время раздраженному взгляду Бруммеля, он сразу понял, что перешел дозволенные границы.

С трудом заставив себя улыбнуться, Альф ответил:

- Ах да, ведь Оливер Янг твой пастор?

- Да, а ты с ним тоже хорошо знаком?

- Нет, не совсем. Мне приходилось с ним встречаться лишь по службе...

- Но ведь ты ходишь в другую церковь, в ту, маленькую?

- "Аштон Комьюнити". Впрочем, продолжай, расскажи до конца.

Маршал заметил, насколько легко можно привести его в замешательство, но ему не хотелось заходить слишком далеко в своих

экспериментах. По крайней мере не сейчас. Журналист подхватил нить рассказа и, вплетя в него мимоходом возмущение Бернис,

виртуозно довел повествование до конца. Он обратил внимание на то, что Бруммель разыскал в столе несколько бумаг, которые ему вдруг понадобились, и прикрыл ими календарь.

- Кто был тот индюк, который не удосужился посмотреть удостоверение Бернис? - спросил Маршалл.

- Чужак, он не из нашего участка. Если Бернис назовет его имя или номер полицейской бляхи, я заставлю его ответить за такое поведение. Видишь ли, нам пришлось вызвать подкрепление из Виндзора на время фестиваля. Наши-то прекрасно знают, кто такая Бернис Крюгер, - с неприязнью добавил шериф.

- Но почему бы ей самой не выслушать от тебя все эти оправдания?

Бруммель подался вперед, и лицо его стало очень серьезным:

- Я считаю, что лучше поговорить с тобой, Маршалл, чем заставлять ее еще раз являться в полицию. Полагаю, что ты знаешь, какое горе она перенесла не так давно?

"Ладно, - решил про себя Маршалл, - не знаю, но спрошу тебя".

- Я в городе новый человек, Альф.

- Разве она тебе не рассказывала?

- Но уж ты-то с удовольствием расскажешь? - эти слова вырвались у Маршалла непроизвольно, но он попал в цель.

Бруммель откинулся в кресле, внимательно изучая лицо Маршалла. Хоган же подумал, что совсем не жалеет о сказанном.

"Я уже вне себя, если ты этого еще сам не заметил", - красноречиво говорил его взгляд.

Бруммель продолжал:

- Маршалл, я хотел встретиться с тобой лично, потому что хотел... исправить положение.

"Так, послушаем, что ты расскажешь о Бернис. Теперь будь начеку и получше выбирай слова, Бруммель", - подумал Маршалл.

- Да, - Бруммель запнулся, - я думаю, что тебе лучше знать обо всем. Эта информация поможет тебе, когда ты будешь иметь с ней дело. Видишь ли, Бернис Крюгер приехала в Аштон за несколько месяцев до того, как ты купил газету. Она появилась здесь после того, как ее сестра покончила жизнь самоубийством. Сестра училась в университете. Бернис приехала в Аштон, горя желанием отомстить, открыв тайну смерти сестры, но... это загадка, на которую, похоже, никогда не найти ответа.

Несколько минут прошло в молчании, потом Маршалл произнес:

- Я этого не знал.

Голос Бруммеля звучал тихо и печально:

- Она была уверена, что дело нечисто, и вела свое расследование весьма напористо.

- У нее репортерский нюх.

- Да, это так. Но, видишь ли, Маршалл... ее арест был унизительной ошибкой. Правду сказать, не думаю, что у нее есть желание снова оказаться в этом заведении. Теперь ты понял?

Маршалл был не совсем уверен, что до конца понял шерифа. Зато он был уверен, что Бруммель чего-то не договаривает. Внезапно журналист почувствовал слабость и был крайне удивлен, куда вдруг подевалась вся его злость. Ведь он знал, что нельзя доверять этой шельме Альфу... или можно? Бруммель лжет, отрицая, что был у палатки... или не лжет? Или я его просто не понял? Или... о чем это мы? Ты что, Хоган, не выспался сегодня?

- Маршалл?

Журналист смотрел в пристальные серые глаза Бруммеля и чувствовал странную отрешенность, какая бывает во сне.

- Маршалл, - произнес Бруммель, - надеюсь, ты понимаешь. Теперь ты все понял, да?

Маршалл сделал над собой усилие, чтобы снова начать думать, и заметил, что ему легче сосредоточиться, если не глядеть Бруммелю в глаза.

- Э-э-э... - это звучало глупо, но на большее он сейчас был не способен. Да, конечно, Альф. Я догадываюсь, что ты имеешь в виду. Ты правильно сделал.

- Но я хочу все исправить до конца, и прежде всего отношения между нами.

- О, не беспокойся, это не так важно. - Сказав это, Маршалл спросил себя, так ли это на самом деле.

Бруммель осклабился, и его крупные зубы снова выдались вперед:

- Рад это слышать, Маршалл.

- Но ты мог бы ей позвонить, по крайней мере. Бернис чувствует себя глубоко оскорбленной.