Тьма века сего

— В теории, в наше время всякое может быть, — с сомнением произнес Мартин. — За последние годы многое изменилось. Приходские школы множатся, университеты растут, смена прежней экономики требует новых знаний и умений, рыцари постигают языки и кредитно-процентные премудрости, торговцы разбираются в богословии, крестьяне уходят в города, непреодолимые преграды между сословиями пусть медленно, но непреклонно истончаются, разные stratum‘ы перемешиваются… Да и конгрегатское участие приносит плоды… Словом, я вполне допускаю, что это может быть самый обычный горожанин, попросту нахватавшийся того и этого, наобщавшийся, скажем, с торговцем из бывших благородных землевладельцев, а то и сам из них, а то и имеющий священнослужителя в близких друзьях, и даже на досуге почитывающий разные книги просто так, не по долгу службы или учебы… В теории все это может быть.

— Есть такое, грамотных нынче развелось — ступить некуда, — тяжело вздохнул Курт, и Мартин кисло улыбнулся, тут же посерьезнев. — Однако ты прав. «В теории». И начитанные крестьянские детки мне попадались, и худо-бедно цитирующие латынь горожане…

— Но.

— Да. «Но». Здесь уж как-то все слишком…

— …странно.

— Да.

— Семейная идиллия, — констатировал фон Вегерхоф, не поднимая взгляда от книги. — В выводах вы так же единодушны?

— А твое участие в расследовании так и будет выражаться исключительно в комментариях не по делу? — отозвался Курт; стриг пожал плечами и аккуратно перевернул страницу книги.

— Я не инквизитор, мое участие, à bien prendre les choses[66], должно выражаться исключительно в присутствии на месте… И отчего же не по делу? Всего лишь отметил, как это замечательно, когда следователи не спорят, не меряются рангами и версиями…

— Хреново это, — пробормотал Мартин и, спохватившись, пояснил: — Не слишком полезно для дела. Не спорить о версиях — хорошо к концу расследования, а если такое в начале… Стало быть, или один заблуждается, или оба, или версия тупиковая.

— Или ее нет вовсе, — продолжил Курт и, подумав, вздохнул: — И это, боюсь, наш случай.

— А если просто взять его за грудки и прямо спросить, кто такой? — задумчиво предположил Мартин. — В конце концов, что мы теряем? О том, что мы подозреваем во всех смертных грехах каждого из их братии, включая его самого, он не просто догадывается, а знает доподлинно, посему вопросу не удивится, и мы его не спугнем. Соврет? Даже не сомневаюсь, наверняка соврет, но мы, быть может, сумеем что-то вычленить из его вранья: на моей памяти еще никому не удавалось солгать так, чтобы в его лжи не было ни granum‘а правды.

— Не возражаю, — кивнул Курт и, подумав, придвинул к себе схему и пустой лист. — Дай-ка скопирую, пока это древо не разрослось еще в десяток ветвей… А потом, пожалуй, выйду в город. Сомневаюсь, что здесь удастся узнать что-то новое и полезное, но ad imperatum следует.

— Отлично, — одобрил Мартин и после короткой заминки добавил: — Заодно сможешь навестить графа Грайерца. В твое отсутствие являлся посыльный от него: граф хотел бы, если это не слишком затруднит майстера Гессе, разделить с майстером Гессе трапезу, и своим согласием майстер Гессе очень обяжет, хотя, разумеется, граф ни в коей мере не хочет обременять майстера Гессе и отвлекать от расследования.

— Как это мило с его стороны, — заметил Курт безучастно, вычерчивая фигуры на пустом листе. — Стало быть, я встречу полное понимание, если откажусь.

— Напрасно, — подал голос фон Вегерхоф, на мгновение отведя взгляд от книги, и он вздохнул:

— Знаю… Но сегодня мне не до него. Разве что нагрянуть к нему на ужин…

— Полагаю, граф тебя радушно встретит хоть посреди ночи, — серьезно заметил Мартин. — По городу с тобой идти?

— Сам решай, — пожал плечами Курт, аккуратно выводя «Предел» в начерченном прямоугольнике. — Не знаешь, чем пока заняться — идем, вдруг что-то из увиденного или услышанного наведет на мысль. Есть куда приложить силы еще — действуй. Я тут тебе не указ, расследование это — твое, тебе и вожжи в руки.

— Тогда я хотел бы внести еще одно предложение, — кивнул Мартин, и Курт поднял взгляд от листов перед собою, глядя на него выжидающе. — Предел как таковой и минотавр… Мы не знаем, связаны ли эти два явления, и если да — то как, напрямую или косвенно. Я бы предложил не развеивать силы и поделить, если так можно выразиться, расследование пополам: искать истоки и причины самого Предела буду я, а след минотавра — вы. Тем паче, что Александер здесь именно из-за него, а вы уже работали вместе. Шаг за шагом будем двигаться каждый по своей линии, и убежден, что рано или поздно мы сойдемся в одной точке. Или в близких, на худой конец. Разумеется, не стоит пренебрегать уликами или сведениями, если они будут касаться «не своей» части расследования, но…

— Не возражаю. На мой взгляд, разумное разделение… К чему отнесем визит к господину графу?