Тьма, выкованная в огне

Внезапно прямо перед ним вырос черный силуэт. Ренвар вскрикнул и неуклюже шарахнул по нему прикладом. Раздался глухой треск, руки заныли. Мгновение спустя фигура завалилась назад, шлепнулась в грязь и осталась лежать неподвижно.

Элвин, весь дрожа, шагнул вперед, обеими руками сжимая ствол мушкета, готовый в случае необходимости снова пустить его в ход.

Как выяснилось, он низверг божество. Ну, во всяком случае, статую божества. Юноша опустился на колени, разглядывая сломанную челюсть приземистого, коренастого изваяния, сбитого с пьедестала, который он не разглядел за стеной дождя. Когда-то статую расписали в яркие красные и оранжевые тона, но сейчас краска почти вся облупилась. Элвин не мог сказать точнее из-за плохой видимости, однако больше всего божок походил на свинью. Или, вернее, на дикого вепря. Как бы то ни было, бить его прикладом по голове, скорее всего, не стоило во избежание шанса накликать неудачу на свою собственную! Сунув мушкет под мышку, юноша взгромоздил статую обратно на пьедестал. Обломки челюсти он сложил аккуратной кучкой к ногам изваяния.

— Где он, черти его задери?!

Вопль, перекрывший шум ливня, вернул Элвина к реальности. Боец похлопал на удачу божество по голове и побежал на голос. Вскоре он наткнулся на Йимта и остальных. Отделение растянулось полукругом всего ярдах в двадцати от ближайшего отверстия.

Гном мельком взглянул на юношу, но тот даже не сумел разобрать, злится на него коротышка или просто хмурится.

— Выберите себе по дыре, — произнес Аркгорн без лишних предисловий. — У самого входа не стойте, пройдите внутрь футов на десять и ждите там. Штык направьте вперед, приклад уприте в землю. Если кто попрет изнутри — обязательно напорется.

Ответить никто ничего не успел. Где-то рядом раздалось пронзительное шипение. Мгновением позже из стены дождя вынырнул огромный темный силуэт. Джир трусцой приблизился к ним, волоча в зубах пятнадцатифутового удава. Он держал добычу чуть позади головы, судя по всему нимало не встревоженный попытками змеи обвить его своим мускулистым телом.

Рептилия туже стянула кольца в надежде придушить бенгара. Скрежет чешуи о мокрый мех становился все громче. Джир с гномом встретились взглядами. Элвин опешил: сейчас он видел перед собой двух хищников, оценивающих друг друга. Бенгар демонстративно стиснул челюсти. Раздался громкий хруст, и обмякшие кольца удава соскользнули с его тела. Бенгар принялся играть с добычей, подкидывая ее в воздух, точно тряпку, а потом прыгая на нее и выдирая большие куски мяса.

— Ну что, — сказал Йимт, — за дело!

Он повел отделение вдоль холма, оставляя по солдату у каждого встреченного отверстия. Вскоре при нем остался только Элвин. У следующей дыры гном остановился. Обернувшись к Ренвару, он потряс перед его носом коротким толстым пальцем.

— Смотри, малый, не теряй головы! Здешние края обычно ошибок не прощают. Смотри в оба. Если там, внутри, что-нибудь сидит, сейчас оно со всех ног ломанется наружу. Держись что есть мочи, а понадобится помощь — кричи, я прибегу.

Гном внезапно улыбнулся. Его металлические зубы сверкнули сквозь пелену дождя, и Элвин обнаружил, что жизнь снова вошла в нормальное русло.

— Я выстою, капрал! — ответил он, улыбнувшись в ответ.

Йимт кивнул и затрусил к отверстию, темневшему в пятнадцати ярдах от них. Притормозив на миг, он перехватил половчее друкар, затем нырнул внутрь.

Позиция Элвину досталась ровно с противоположной от колонны стороны холма, а потому ни офицеры, ни весь полк видеть его не могли. Остальные бойцы отделения уже исчезли в дырах, снаружи остался он один. На глаза, как назло, тут же начали попадаться вещи, которых Ренвар предпочел бы не видеть. Вдоль тропинок, протоптанных от дыры к дыре, а то и просто вокруг холма белели многочисленные осколки костей. Там, внутри, несомненно, кто-то жил. Вопрос состоял лишь в том, дома сейчас обитатели или предпочли убраться подобру-поздорову.

Глава 28

На душе у Коновы было неспокойно. Все-таки ему следовало догнать разведчиков и повести самому. Но едва он сделал первый шаг, как тут же по непонятной причине оглянулся. К нему сквозь завесу ливня приближалась Висина. Он замер, не в силах отвести от нее глаза. Девушка остановилась на расстоянии вытянутой руки. Несколько секунд оба молчали. Сверкнула молния, зарокотал гром. Конова попытался было снова пробудить в себе гнев, испытанный им после атаки фаэраугов, но безуспешно. Как же ему не хватало ее все это время.

— Послушайте, насчет нашего давешнего ночного разговора, — пробормотал он, — вы должны понимать, для меня главное — мои люди.

Девушка кивнула.

— А вы должны понимать, что, пока мы здесь, для меня главное — моя земля и мой народ.

— Так может, когда мы выберемся отсюда, главным станем все же мы сами? — Конова лишь надеялся, что в шуме дождя она не расслышит жалобных ноток в его голосе. — Честно говоря, мне так хорошо было с вами наедине!