tmp0

- А это один из моих многочисленных талантов. — Его взгляд снова упал на мои соски, обтянутые тонкой, обдуваемой океанским бризом тканью, и он сжал мою руку с несказанно счастливым вздохом. — Я на небесах, ангел. Не может быть ничего лучше.

Возражений у меня не нашлось. Берег был прекрасен первозданной красотой, чем напоминал мне мужчину, чью руку я держала в своей. Шум прибоя и крики чаек рождали уникальное чувство умиротворения. Вода холодила босые ноги, ветер сдувал волосы на лицо. Я уже очень давно не чувствовала себя так здорово и была благодарна Гидеону за то, что он додумался избавить нас от общества, чтобы дать насладиться друг другом. Лучше всего нам было вместе, когда мы были одни.

- Тебе здесь нравится, — заметил он.

- Всегда любила бывать у воды. Мамин второй муж имел дом у озера. Помню, прогуливаясь вот так, как сейчас, по берегу с ней, думала, что когда-нибудь куплю и себе нечто подобное.

Он выпустил мою руку и обнял меня за плечи:

- Ну, давай так и сделаем. Как насчет этого места? Тебе нравится?

Я смотрела на него, любуясь тем, как ветер ерошит его волосы.

- Он продается?

Гидеон перевел взгляд на тянувшуюся перед нами береговую полосу.

- Все продается, только за правильную цену.

- А тебе нравится?

- Интерьер, на мой взгляд, холодноват, со всей этой белизной, хотя главная спальня – это да, то, что надо. А остальное мы можем переделать. Больше приспособить под нас.

- Нас, — задумчиво повторила я, гадая, что бы это могло быть. Он любил свои апартаменты с их старинной элегантностью, но чувствовал себя достаточно уютно и у меня, в современной обстановке. Соединить это... — Покупка совместной собственности — серьезный шаг.

- Неизбежный шаг, — поправил меня Гидеон. — Ты ведь сама сказала доктору Петерсену, что неудача неприемлема.

- Да, сказала.

Некоторое время мы шли в молчании. Я пыталась осмыслить свои чувства относительно намерения Гидеона связать нас покрепче, а заодно и понять, почему он решил, будто лучше всего для этого подходит совместная собственность.

- Короче, я правильно понимаю, что тебе здесь тоже нравится?

- Мне нравится берег. — Он отбросил волосы с лица. — Сохранился снимок, где мы с отцом строим на берегу замок из песка.

Просто чудо, что мне как-то удалось не запнуться. Гидеон был настолько скуп на информацию о своем прошлом, что услышать хоть что-то было настоящим потрясением.

- Вот бы взглянуть.

- Он у матери. — Мы прошли еще несколько шагов, и Гидеон добавил: — Я получу его для тебя.

- Я пойду с тобой.

Он не объяснил пока почему, но как-то сказал мне, что дом Видалов для него сущий кошмар. И я подозревала, что именно оттуда произрастали корни его парасомнии.

Грудь Гидеона всколыхнулась от глубокого вздоха.

- Я могу получить ее курьером.

- Ладно.

Я повернулась, чтобы поцеловать сбитые костяшка его лежавшей на моем плече руки.

- Но мое предложение остается в силе.

- Что ты думаешь о моей матери? — неожиданно спросил он.

- Она очень красива. Чрезвычайно элегантна. Кажется доброжелательной. — Глядя на него, я видела Элизабет Видал с ее иссиня-черными волосами и ошеломляюще голубыми глазами. — И похоже, очень сильно тебя любит. Это читается в ее взгляде.

- Она не любила меня достаточно, — буркнул он, глядя перед собой.

Я резко выдохнула. Не зная, что стояло за его мучительными кошмарами, я в свое время даже предположила, что она чересчур его любила, и узнать, что это не так, было для меня своего рода облегчением. То, что его отец покончил с собой, было ужасно уже само по себе, и чувствовать себя преданным еще и матерью было бы слишком тяжело, может быть настолько, что у него недостало сил от этого оправиться.

- Достаточно — это сколько, Гидеон?

Его челюсть напряглась, грудь приподнялась в глубоком вздохе.

- Она не верила мне.

Резко остановившись, я развернулась к нему лицом:

- Ты рассказал ей о том, что с тобой случилось? Ты рассказал, а она тебе не поверила?

Он уставился куда-то поверх моей головы.

- Сейчас это уже не имеет значения. Дело давнее.

- Чушь. Еще как имеет. Огромное значение. — Я разозлилась на него. И на то, что мать не исполнила свой долг и не защитила свое дитя. И на то, что это дитя было Гидеоном. — Держу пари, это тоже до сих пор чертовски тебя изводит.

- Ты на себя взгляни. Кого это чертовски изводит, так это тебя. Не надо мне было ничего говорить, — посмотрев на меня, произнес он.

- Тебе надо было рассказать мне все раньше.

Его напрягшиеся плечи расслабились, губы печально скривились.

- Я ничего тебе не говорил.

- Гидеон.

- И ты, конечно же, веришь мне, ангел мой. Ты спала со мной в одной постели.

- Я. ТЕБЕ. ВЕРЮ.

Его лицо на какое-то мгновение исказилось мукой, а затем он по-медвежьи подхватил меня на руки.

Я обвила ногами его талию, а руками плечи и повторила:

- Я тебе верю.

***

Когда мы вернулись в дом, Гидеон сходил на кухню и открыл бутылку вина. Я тем временем просмотрела книжные полки в гостиной и улыбнулась, обнаружив первую книгу из серии, о которой я ему говорила, потому что именно оттуда позаимствовала прозвище Ас.