tmp0

В его облике не было решительно ничего от подлеца и злодея с тайного видео, снятого Кэри на вечеринке в особняке Видалов.

Кэри выступил вперед, ожидая моего решения.

Первым моим порывом было отказать Кристофера но потом я огляделась.

— Ты здесь один?

Да какая разница? — Он привлек меня к себе. — Мне хочется танцевать именно с тобой. Я ее забираю, — добавил он, обращаясь к Кэри и увлекая меня в сторону.

При первой нашей встрече он тоже пригласил меня на танец. Но тогда это было мое первое свидание с Гидеоном, и с тех пор все коренным образом изменилось.

Фантастически выглядишь, Ева. Я в восторге от твоей прически.

Спасибо, — ответила я с натянутой улыбкой.

Да расслабься ты. Ну что ты так напряглась? Я же не кусаюсь.

Извини. Просто хочу быть уверена, что не обижу кого-нибудь, кто с тобой здесь.

Здесь только мои родители да менеджер певца, который хотел бы заключить контракт с «Видал рекорде».

Вот как. — Моя улыбка сделалась более искренней. Что-то в этом роде я и надеялась услышать.

Пока мы танцевали, я оглядывала зал. То, что по окончании песни Элизабет Видал поднялась из-за столика и поймала мой взгляд, я восприняла как знак. Извинившись перед спутниками, она направилась в дамскую комнату, и я, в свою очередь, извинилась перед Кристофером. Он начал возражать, но я сказала, что мне необходимо освежиться. Кристофер унялся, но настоял на том, что потом угостит меня выпивкой.

Направившись следом за его матерью, я размышляла о том. не следует ли мне заявить Кристоферу, что, по моему мнению, он та еще задница. Я не знала, рассказала ли ему Магдалена о видео, и если нет, то для этого, надо полагать, имелись веские основания.

Я подождала Элизабет у дверей. Выйдя, она увидела меня в коридоре и улыбнулась.

Мать Гидеона была красивой женщиной с длинными прямыми черными волосами и такими же восхитительными голубыми глазами, как у ее сына и Айерленд. От одного взгляда на нее у меня сжалось сердце. Мне так не хватало Гидеона. Требовалась ежечасная внутренняя борьба, чтобы принять случившееся как данность и не позволить себе попытаться вновь вступить с ним в контакт.

Ева. — Она расцеловала меня в обе щеки. — Мне Кристофер сказала, я ведь поначалу вас не узнала. С этой прической, можно сказать, совсем другая девушка. Но очаровательная.

Спасибо. Мне нужно с вами поговорить. С глазу на глаз.

О? — нахмурилась она. — Какие-то неприятности? Это связано с Гидеоном?

Пройдемся. — Я указала жестом вглубь коридора, в сторону аварийного выхода.

Да в чем дело?

Помните, еще ребенком Гидеон пожаловался вам, что подвергся надругательству и насилию?

Ее лицо побледнело.

Он вам об этом рассказал?

Нет. Но я была свидетельницей его кошмаров. Жутких, неистовых, ужасных кошмаров, когда он молит о милосердии. — Мой голос был тих, но дрожал от гнева. Она, со своей стороны, несколько растерялась, но и ощетинилась. — Вы мать, вы были обязаны его защитить.

Элизабет вздернула подбородок:

Вы не знаете...

Вас нельзя обвинить в том, что случилось, пока вы ничего не знали, — выпалила я ей в лицо, с удовлетворением отметив, что она отступила назад. — все происходившее потом целиком на вашей совести

—Прекратите! — воскликнула она. —- Что за чушь вы несете? Как вы смеете выдвигать подобные вздорные, ни на чем не основанные обвинения?

Еще как смею. Ваш сын был серьезно травмирован тем, что с ним случилось, но ваш отказ поверить ему уязвил его в миллион раз сильнее.

Вы всерьез считаете, что я стерпела бы надругательство над собственным сыном? — Глаза ее горели, лицо раскраснелось от гнева. — Гидеон прошел проверку у двух не связанных между собой педиатров на предмет... травмы. Я сделала все, что от меня требовалось.

Кроме одного — не поверили ему. А должны бы, если вы мать.

Я еще и мать Кристофера, который был там. Он поклялся, что ничего не было. Кому я должна была верить при полном отсутствии каких-либо доказательств? Никто не мог ничем подтвердить жалобы Гидеона.

Да как он мог представить доказательства? Он был ребенком! — Я задрожала от переполнявшего меня гнева и сжала кулаки, сдерживая порыв залепить ей оплеуху. Не только за то, чего лишился Гидеон, но и за то, чего лишились мы оба. — Вам следовало занять его сторону, как бы то ни было.

Гидеон был сложным мальчиком, наблюдавшимся у психиатра в связи с самоубийством отца, и болезненно требовал внимания. Вы понятия не имеете, что он тогда собой представлял.

Зато я знаю, каков он сейчас. Надломленный, страдающий, не верящий, что он достоин любви. И вы помогли ему стать таким.

Провалитесь вы в ад! — выпалила она и устремилась прочь.

Я уже там, — крикнула я ей вдогонку. — И ваш сын тоже.

***

Воскресенье я провела в качестве Прежней Евы.