To Be Loved (ЛП)

— Ты готов? — Гарри кивнул. — Легилименс! — Гарри почувствовал, как перед его мысленным взором проносятся образы его прошлого.

Гарри сидел на кровати, укрываясь от мощного кулака своего кузена, а затем магией перебросил крупного мальчика через всю маленькую спальню.

Он победно стоял над изломанным телом Хвоста, но не успел насладиться своим триумфом, как его мир потемнел от боли.

Он беспомощно лежал на земле со сломанной рукой, а в его голову летел Бладжер.

Он прижимал к себе неподвижное тело Дафны перед Зеркалом Еиналеж, в ужасе думая, что потерял ее навсегда.

Нет, подумал Гарри, это личное. «Очисти свой разум от эмоций», — вспомнил он слова Снейпа. Он перестал концентрироваться на чувствах, которые ассоциировались у него с воспоминаниями, и постепенно его разум освободился от эмоций. Воспоминания прекратились.

— Еще раз, — сказал Снейп. — Легилименс!

Дафна мило улыбнулась и сделала шаг к нему, а затем бросила на него взгляд и убежала.

Гарри посмотрел на Дафну через весь Большой зал, и она отвернулась, как только заметила его взгляд.

Гарри позволил чувству обиды, которое он связывал с этими образами, угаснуть, и воспоминания прекратились.

— Приемлемо, — сказал Снейп, — для первого урока. Мы продолжим позже.

***

Альбус Дамблдор стоял перед своими сотрудниками, обсуждая предстоящий год в Хогвартсе.

— Как некоторые из вас уже слышали, — сказал он, сверкая глазами, — Хогвартс будет принимать Турнир Трех Волшебников. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибудут в октябре.

— Альбус, — начала профессор МакГонагалл, — разве Турнир не должен быть опасным?

— Да, Минерва, это так. Поэтому я лично проведу возрастную линию вокруг Огненного кубка, чтобы никто из несовершеннолетних учеников не смог вписать свои имена. — Он посмотрел на остальных учителей. — Другие школы приведут только учеников, достаточно взрослых для участия в Турнире, поэтому дополнительные ученики будут только на курсах уровня ЖАБА.

— Северус, Филиус, я хотел бы поблагодарить вас за дополнительную работу, которую вы проделали с Гарри. Я бы попросил вас продолжать обучать его Окклюменции и продвинутым Чарам, но в этом году я начну обучать его дуэлям.

— Да, директор, — сказали они оба.

После окончания собрания Снейп подошел к директору. — Альбус, Темный Лорд дал мне… тревожное задание.

— Что это, Северус?

— Я должен ввести Гарри в Турнир, — сказал он со вздохом.

— Волан-де-Морт сказал тебе, как это сделать? — спросил Дамблдор.

— Он рекомендовал конфисковать кубок и ввести его в четвертую школу.

— Я полагаю, что это окажется успешным, Северус.

— Что мне делать, Альбус? — спросил он, проводя рукой по волосам.

— Я обсужу это с Гарри. Если он согласится, ты должен сделать то, о чем просил Волан-де-Морт. Мы не можем позволить себе, чтобы тебя раскрыли.

— А как же Гарри?

— Он очень способный молодой человек — самый способный дуэлист из всех, кого мы набрали. Если бы ему позволили участвовать, он, скорее всего, был бы выбран по своим достоинствам. Тем не менее, я сделаю все, что в моих силах, чтобы он прошел через турнир невредимым. Я не позволю причинить ему никакого вреда, — уверенно заявил Дамблдор. Однако внутренне он очень нервничал. Он знал, что Темный Лорд что-то замышляет, но не мог позволить себе потерять своего единственного шпиона среди Пожирателей смерти. Он не мог с чистой совестью попросить кого-то из Ордена вступить в их ряды. Он с радостью принял бы любого отступника из числа Пожирателей смерти, но они, как правило, неохотно шли к нему. Северус, по сути, был единственным, кто нашел его.

Ему нужна была информация, которую Северус предоставлял благодаря своему положению, поэтому он неохотно разрешил Гарри участвовать в Турнире и защитил бы его любой ценой.

***

Римус Люпин нервно поднимался по ступенькам дома номер двенадцать на Площади Гриммо, готовясь снова увидеть своего лучшего друга. При других обстоятельствах он с нетерпением ждал бы этой встречи. Однако последние тринадцать лет он считал, что Сириус Блэк предал других его друзей. Он стал ненавидеть Сириуса, и за это он ненавидел себя.

Когда Дамблдор сказал ему о невиновности Сириуса, его первой реакцией было неверие. Улики против него были ошеломляющими. После того как Дамблдор объяснил историю Сириуса, все встало на свои места. Тот факт, что Сириус так и не предстал перед судом, еще больше доказывал это.

Его неверие сменилось восторгом. К нему вернулся его лучший друг! Последние двенадцать лет он считал, что все, кто был ему дорог, умерли. Гарри, конечно, был ему дорог, но он не проводил с ним времени с тех пор, как Лили и Джеймс были убиты. Невинность Сириуса изменила все его существование.

Это волнение вскоре сменилось отвращением. Он отвернулся от своего единственного оставшегося друга, так и не выслушав его версию событий. Он знал, что Сириус простит его, но не думал, что заслуживает этого.

Он вошел на кухню и увидел Сириуса, сидящего в одиночестве за столом. — Бродяга.

Сириус поднял глаза от своего завтрака и увидел единственного настоящего друга, который у него остался. — Лунатик.